Читать «Авиация 2001 02» онлайн - страница 20

По первоначальному замыслу в штат каждой ВА включалась отдельная дальняя разведывательная эскадрилья. В тех случаях, когда таковая формировалась заново, ей, как правило, присваивали номер армии. Известная читателю 38-я раз ещё в феврале 1942 г. была преобразована в 3-й отдельный авиационный разведполк (орап), получивший этот номер «по инерции» следом за 1-м и 2-м разведполками ГК КА. Укрупнение подразделения, предназначавшегося для одного из наиболее важных фронтов — Западного, было вполне объяснимым. Боевой состав полка вначале соответствовал эскадрильному: 2 Пе-2, 2 Пе-3 и 3 ЛаГГ-3 (часть машин неисправна). К концу марта 3-й орап, в командование которым вступил майор В.М.Чувило, получил 8 Пе-2, 5 Пе-3 и 6 ЛаГГ-3, а в мае — ещё 6 Пе-2. Но и потери за неполные три месяца напряжённых боев оказались чувствительными: при 232 боевых вылетах 7 машин не вернулись с заданий, произошло 3 катастрофы и 6 аварий. Невысокий результат — всего 15 самолёто-вылетов на одну потерю — способствовал решению о «понижении в звании» полка до 1-й драэ в мае 1942 г.

Впрочем, достаточно быстро выяснилось, что одной эскадрильи для ведения разведки в интересах фронта явно недостаточно. Очевидно, что с должной частотой обследовать район протяжённостью несколько сот километров по фронту и на 100–150 км в глубину эскадрилье попросту не по силам. Фрагментарность же информации приводила к важным оперативным просмотрам, «зевкам», если использовать шахматную терминологию. Существенными недостатками отличалась и структура подчинённости авиаразведчиков: с упразднением корпусных и армейских разведывательных подразделений «наземные» командиры всех уровней, включая командующих общевойсковыми и танковыми армиями, могли лишь присылать заявки в штаб авиационного объединения, а когда они будут выполнены (и будут ли вообще), не мог предсказать никто.

Разведотдел воздушной армии фактически работал «на себя» (точнее, на штаб ВА) и разведуправление фронта. Последнее циркулярно распространяло полученную информацию вниз, но у штаба фронта и у командира дивизии «интересы» разные (последнего волнуют батареи, опорные пункты, подходящие к линии фронта колонны, а командование объединения «смотрит» дальше — его занимают аэродромы противника, железнодорожные узлы, оперативные резервы и т. п.). Такой отрыв авиаразведчиков от нужд «низов» приводил, в первую голову, к недостаточной информированности командиров сухопутных соединений и частей, что вело к излишним потерям. Наиболее «продвинутые» комдивы старались наладить взаимодействие с соответствующими командирами авиадивизий и полков, так сказать, «по горизонтали». Так появились нештатные разведывательные пары и звенья в истребительных, штурмовых и бомбардировочных авиаполках. В какой-то мере им удавалось «просвещать» коллег-сухопутчиков о положении в ближайшем тылу противника, но когда становилось по настоящему горячо, когда начиналось отступление, когда информация становилась поистине «на вес золота», а потери росли (что характерно для поздней весны и всего лета 1942 г.) — именно тогда помощь авиаторов слабела…