| Perhaps you will even remember kindly then the old woman who made you spend a whole afternoon sitting indoors and listening while she talked about people and events you were fortunate enough to escape yourself when you wanted to be out among young friends of your own age." | Возможно, тогда вы даже с добрым чувством вспомните старуху, которая заставила вас целый день просидеть взаперти, слушая ее россказни о людях и событиях, которых вам самому посчастливилось избежать, тогда как вам хотелось провести это время на воздухе в обществе своих юных сверстников. |
| ' Yessum,' Quentin said. | - Да, сударыня, - отвечал Квентин. |
| Only she don't mean that, he thought. | Только она совсем не то имеет в виду, подумал он. |
| It's because she wants it told. | Ока просто хочет, чтобы об этом рассказали. |
| It was still early then. | Было еще совсем рано. |
| He had yet in his pocket the note which he had received by the hand of a small Negro boy just before noon, asking him to call and see her-the quaint, stiffly formal request which was actually a summons, out of another world almost-the queer archaic sheet of ancient good notepaper written over with the neat faded cramped script which, due to his astonishment at the request from a woman three times his age and whom he had known all his life without having exchanged a hundred words with her or perhaps to the fact that he was only twenty years old, he did not recognize as revealing a character cold, implacable, and even ruthless. | У него в кармане еще лежала записка, врученная ему маленьким негритенком незадолго до полудня, в которой она просила его зайти к ней, -странная церемонно вежливая просьба, скорее даже повестка, чуть ли не с того света, -затейливый древний листочек добротной старинной почтовой бумаги, исписанный неразборчивым мелким почерком; при этом, то ли от изумления, что к нему обращается с просьбой женщина втрое его старше, с которой он не обменялся и сотнею слов, хотя знал ее всю свою жизнь, то ли просто оттого, что ему было всего лишь двадцать лет, он не распознал, что почерк этот свидетельствует о характере холодном, неукротимом и даже жестоком. |
| He obeyed it immediately after the noon meal, walking the half mile between his home and hers through the dry dusty heat of early September and so into the house. | Он повиновался и сразу же после полудня по пыльной сухой жаре первых дней сентября прошел полмили от своего до ее дома. |
| It too was somehow smaller than its actual size-it was of two storeys-unpainted and a little shabby, yet with an air, a quality of grim endurance as though like her it had been created to fit into and complement a world in all ways a little smaller than the one in which it found itself. | Дом тоже почему-то казался меньше, чем на самом деле (он был двухэтажный); некрашеный и несколько запущенный, он, однако же, производил впечатление некоей свирепой стойкости, словно, как и сама его хозяйка, создан был для того, чтобы занять свое место в мире чуть меньшем, нежели тот, в котором он очутился. |
| There in the gloom of the shuttered hallway whose air was even hotter than outside, as if there were prisoned in it like in a tomb all the suspiration of slow heatladen time which had recurred during the forty-five years, the small figure in black which did not even rustle, the wan triangle of lace at wrists and throat, the dim face looking at him with an expression speculative, urgent, and intent, waited to invite him in. | В полумраке закупоренной прихожей, где воздух был даже жарче, чем на дворе, словно здесь, как в склепе, были погребены все вздохи медленно текущего, обремененного зноем времени, которое повторялось снова и снова вот уже сорок пять лет, стояла маленькая фигурка в черном платье, не издававшая ни малейшего шороха, с тусклым треугольником кружев на шее и на запястьях, а бледное лицо смотрело на него с выражением задумчивости, сосредоточенности и упорства, ожидая минуты, когда можно будет пригласить его в дом. |
