Читать «Аввакум» онлайн - страница 309
Владислав Анатольевич Бахревский
– Эти бабы, протопоп, присланы тебе на исправление, – сказал Зырян. – А сам ты ступай к Афанасию Филипповичу, говорить с тобой желает.
Пашков сидел на лежанке босой, грудь нараспашку. Лицо серое, а кирпичи жаром пышут. Пашков под себя тулуп подложил, чтоб не испечься, да не порозовел, однако. Не греет кровь греховодника. Волоса кудлатые, пегие от седины. Признался Аввакуму:
– Спину ломит. Всю ночь сегодня не спал. Бабы замучили, то грызутся, как собаки, то волчицами воют… Прогнал бы, да рукодельницы, работницы. Все семейство мое обшивают. – Поглядел протопопу в самые глаза: – Не любишь ты меня. Никто меня не любит. А без меня давно пропали бы! Ну да не о том речь. Порадей, батька, о сбесившихся. Помолись о них Богу, Бог тебя послушает.
Сполз, кряхтя, с лежанки и поклонился.
– Пожалей меня, возьми баб, попекись об них.
Поклонился и Аввакум воеводе.
– Коли Бог даст, исцелятся. Я, Афанасий Филиппович, без твоего повеления о всех несчастных молюсь. Человек уж сто от голода померли.
– Ступай, протопоп! Ступай! – ощерился, как рысь, воевода. – Знаю твои брехи. Все правду ищешь.
Аввакум назад пятками да и был таков.
Вернулся в избу, бабы в углу за печкой сидят, веревками к стене привязаны, на руках, на ногах путы. Освободил Аввакум баб.
Тут опять от воеводы человек – толокна принес да баранью ногу, бесноватых кормить. Приношение Аввакум принял, но Марье и Софье так сказал:
– Попостимся, голубушки, перед молитвою. Сколько вам пост – столько и мне.
Трое суток одну водичку и пригубляли.
Бабы от голода бесятся, а дети не боятся, не впервой у батюшки бешеные в доме. После поста отслужил Аввакум молебен, исповедал Марью да Софью, причастил, елеем помазал… Сошло с их лиц звериное, красота вернулась, стали тихи и печальны.
Пашков же, проведав про Аввакумово лечение, пришел в ярость. Бабий бес на него перепрыгнул. Приказал Афанасий Филиппович сруб у себя во дворе поставить.
– Для кого строишь? – спросил Еремей отца, ибо он был вторым воеводой.
– Для кого еще? Для Аввакума!
Ничего не сказал Еремей, пошел к матери, к Фекле Симеоновне, пошептал о новом неистовстве отца. А бедного Аввакума уж на расправу волокут.
Марья да Софья возвращаться в воеводинский дом не пожелали, так их опять же на веревке приволокли. Они и взбесились снова. Пашков видит, что пропало Аввакумово лечение, запер баб в пустой избе, прислал к ним черного попа. А Софья в него поленом, Марья – другим. Так и не посмел порога переступить.
Аввакума в ту пору Афанасий Филиппович в погребе держал, с утра до ночи, а ночью в пыточную велел доставить. Сам пришел допрос править, палачей за дверь выставил.
– Зачем тайны мои выведывал, неугомонный? – спрашивает. – Мало тебе кнута? Сожгу, и никто с меня не спросит, ибо ты – еретик, враг святейшему патриарху!
– Помилуй, воевода! – возроптал Аввакум. – Зачем мне твои тайны? Сам-то подумай, как причастить человека без исповеди? Без причастия беса от бешеного нельзя отогнать!
– Врешь, протопопище!
Афанасий Филиппович ухватил Аввакума за волосы, на пол бросил, туда-сюда таскал и тряс да и выдрал клок из головы. В огонь волосы бросил.