Читать «А.М. Каледин - герой Луцкого прорыва и донской атаман» онлайн - страница 15

Я сейчас не представляю себе, как чувствовал себя тогда Каледин... Только его гений и его воля могли дать ему возможность пройти с боем все эти деревни в горах, где кавалерия не могла развернуться. У дер. Исае целый день пришлось бороться с подавляющими силами противника, наседавшего из Турка и забрасывавшего нас тяжёлыми снарядами. Тяжёлое положение создалось у горы около Домна. Стародубовцы не могли держаться... На место прискакал Каледин, восстановил положение и приказал умирать, но не уходить с позиции.

С наступлением темноты под прикрытием Староду-бовцев... дивизия вышла из дефиле.»

* * *

По дороге в деревню Подгорка — рассказывает начальник штаба 12-ой кавалерийской дивизии Каледина — встретил Каледина начальник разъезда, предварительно посланного к реке Быстрице, и доложил генералу, что дальше ему ехать по шоссе невозможно: шоссе обстреливалось как с фронта, так и с правого фланга.

Как и обычно, следуя раз принятому решению, Каледин продолжал свой путь до крайней избы деревни Подгорка, расположенной на самом берегу узкой реки. Под градом пуль он слез с лошади на глазах австрийцев, лежавших в траншеях на противоположном берегу. Начальник штаба добился разрешения отослать лошадей назад за мост, находившийся в 300-500 шагах под огнём артиллерии, отлично к нему пристрелявшейся — обратный переезд верхом не рекомендовался...

После этого Каледин вошёл в избу и начал переговоры по полевому телефону. Чины штаба стояли в дверях избы, выводящих назад, в ожидании неизбежных последствий такого риска.

Противник, увидев с расстояния всего лишь нескольких сот шагов всё это, а также и подъезжающих с донесениями ординарцев, догадался, что в избе находится группа начальников и направил на неё артиллерийский огонь. Пристреляться к избе на таком расстоянии было недолго: после нескольких перелётов шрапнели попали в соломенную крышу, части которой полетели на голову чинам штаба. Каледин, продолжавший разговор и после того, как граната оторвала угол избы, наконец появился в дверях и, разговаривая с начальником штаба, вышел на шоссе там, где оно спускается к реке. Всё живое давно исчезло с этого места. Рядом, в крестьянском дворе за избами лежали раненые гусары; прислонённый к стене, в судорогах корчился контуженный барон Черкасов; на ступеньках избы, обращённой тылом к реке, сидела группа уцелевших офицеров в ожидании приказаний.

Постояв несколько минут под пулями для осмотра другого берега, Каледин медленным шагом пошёл по шоссе к мосту, приказав гусарам, которым тут нечего было делать, отойти. В это время командир конного дивизиона полковник Антонов приехал за приказаниями — что делать вызванной батарее. Каледин приказал сняться по ту сторону моста и открыть огонь. На обратном пути через мост Антонов был ранен шрапнелью. Чины штаба установили очредь для переезда через мост, чтобы не попасть под разрыв всем одновременно. Каледин перешёл первым.

В то мгновение, когда прошли последние чины, шалаш по ту сторону, в котором они ждали, взлетел на воздух.