Читать «А.М. Каледин - герой Луцкого прорыва и донской атаман» онлайн - страница 13

Первая половина этой удачи была достигнута благодаря блестящим способностям и неслыханной смелости Каледина, благополучным же уходом дивизии при фланговом отходе от Исае, когда войска, связанные барахтавшимися в болоте лошадьми, по пояс или по горло в грязи помогая вытаскивать орудия, при отсутствии пространства, чтобы принять боевой порядок, не могли оказать сопротивление, дивизия обязана нерешительности противника вследствие переполоха, вызванного действиями того же Каледина.

«Отважному судьба улыбается» — заключает фон-Валь — «слава Каледина понеслась по всей армии, по всей России... а крест Георгиевский получил Цуриков...»

** *

Кстати, об этом генерале Цурикове... 27 августа 1914 г. 24-ый корпус, которым командовал Цуриков, потерпел полное поражение в бою под Демния. Чтобы спасти положение, генерал Каледин, не бывший тогда в подчинении у Цурикова, бросил конницу во фронтальную атаку на австрийскую пехоту и 12-ая кавалерийская дивизия, проявив высшую доблесть, исполнила, как всегда, свой долг. Положение было восстановлено, но и это не наложило отпечатка славы на имя генерала Каледина из-за враждебного отношения к нему начальника штаба 8-ой армии, полковника Кульжинского.

Гениальность Каледина ярко проявилась, когда он попал под власть командира 24-го корпуса ген. Цури-кова, дававшего Каледину явно невыполнимые задачи. Так, во время движения в направлении Старый Самбор-Турка, Каледин неожиданно получил от Цурикова приказание идти на Головецко с тем, чтобы совместно с двумя батальонами под командой генерала Катовича, который подчинялся Каледину, пройти через узкое горное дефиле Головецко-Ломна, «в тыл австрийской позиции на высоте к северу от Ломна-Жукотин-Турка. Такое поручение кавалерии, а не пехоте, было равносильно посылке дивизии на убой. Каледин, взглянув на карту, так и оценил положение. Приходилось исполнить безумное приказание начальника, не считающегося с пользой дела, а руководствующегося соображениями иного порядка — пишет фон-Валь. Придя к ночи в Головецко, Каледин изучил донесения от разъездов о том, что дорога на Ломну пролегает между отвесными скалами, а на перекрёстке у этого пункта крутая гора, закрывающая выход из гор. Движение в гору в тыл противника на высоте 830-875-933 для лошадей было невозможно из за-крутых скатов.

Когда дивизия, выступив в поход до рассвета, около 10 часов вышла из ущелья между крутых гор, немедленно начался обстрел её слева, справа и с фронта. Снаряды рвались над авангардом так, что они перекрещивались под углом 180° и 90°. Стародубовский драгунский полк был спешен и Каледин приказал ему занять ropv на перекрёстке у Ломна.

Через выход шириной в 4 сажени вытягивалась дивизия — через него же она должна была и уйти, как через единственную точку, выводящую из мешка. С потерей этой горы отряд запирался... Каледин приказал командиру полка умирать с полком, но не уходить... Гора, однако, оказалась настолько крутой, что взобраться на неё драгуны не могли. Тем временем остальные полки и пехота спешно выдвигались вперед. Пехота вырыла окопы и открыла огонь в тыл австрийской позиции 830-933. В это врмя прискакал ординарец с донесением о том, что австрийцы ведут наступление цепями с востока и под прямым углом с юго-запада, т. е. в тыл пехоты Катовича и фронтом на наши конные части.