Читать «А.А. Богданов (Малиновский) как мыслитель» онлайн - страница 13

Подходя с этим критерием к «эмпириомонизму», мы найдем, что чисто философской его частью, не поддающейся практической поверке, является учение о «непосредственных комплексах» и их связи с нашим опытом, опытом субъективным или «индивидуально организованным» с одной стороны, опытом объективным или «социально-организованным» — с другой. Эта сторона философии эмпириомонизма не может быть превращена в науку. В споре со своими противниками Богданов не мог апеллировать к реальной действительности и вынужден был ограничиться чисто логической аргументацией, — он доказывал, что его имманентный реализм есть наиболее простая и познавательно целесообразная из всех мыслимых материалистических концепций, и что, в частности, она лучше согласуется с социальным учением Маркса, нежели трансцендентный материализм Плеханова. Наоборот, согласно Плеханову, Ленину и другим философским противникам Богданова, материю можно, не впадая в противоречие, мыслить только как трансцендентное бытие, всякая же имманентная теория познания неизбежно приводит к идеализму, к «солипсизму», абсолютно несовместимому с марксизмом. Проблема мышления и бытия в этой ее постановке представляется не научной, а чисто философской; то или другое ее решение может быть оспариваемо лишь с точки зрения внутренней согласованности его отдельных элементов, но не может быть доказано или опровергнуто посредством сопоставления с фактами опыта.

Но в эмпириомонизме есть и другая, научная сторона. Это — учение о единстве элементов опыта, попытка свести наблюдаемые в опыте различия к различным формам организации однородных элементов и построить на этой основе монистическую методологию, объемлющую не только все сферы познания, но и все виды практической деятельности людей. В постановке этой последней проблемы эмпириомонизм выявляет свой научный аспект, здесь он является действительно философским предвосхищением научной, т. е. поддающейся опытной проверке теории.

Чем дальше продвигалась разработка проблем, охваченных широкими рамками «Эмпириомонизма», тем исключительнее приковывалось внимание А. Богданова к практически действенной и научной части этих проблем, тем бесплоднее, «схоластичнее» казались ему философские споры о бытии и мышлении. Как уже было упомянуто, в течение последних 15 лет своей жизни А. Богданов вовсе не занимался чистой философией и отдал все свои силы разработке тех научных заданий, к которым привел его эмпириомонизм. Плодом этих усилий явилась попытка построить «Всеобщую организационную науку» или «Тектологию», т. е. такую науку, которая вскрывает и приводит в систему все основные принципы, имеющие место в «организации вещей, людей и идей».