Читать «А.А. Греческая мифология» онлайн - страница 17
Аза Алибековна Тахо-Годи
Все приведенные нами примеры подтверждают свойственное древнему человеку представление о нерасторжимом единстве физического тела и его особой животворящей субстанции, которую называют магической или демонической.
Архаический анимизм. Переход от демона к божеству
При постепенном укреплении родовой общины, когда на смену присвоению готового продукта приходит производящая этот продукт деятельность, человек уже не просто инстинктивно пользуется предметами, необходимыми для жизни, но всматривается в них, осмысляет, разделяет их, учится рациональному их употреблению, сам их создает, демонстрируя определенные, пусть и простейшие конструктивные способности.
Производя даже самые примитивные орудия труда, человек невольно останавливался на их цели, строении, назначении. А такой мыслительный акт создавал предпосылки для осмысления любой вещи, ее составных частей, а значит, и ее разложения на части и соединения в одно целое. Если понять смысл вещи и есть умение ее расчленять, значит, можно и магическую силу демона этой вещи, даю-щего ей смысл и жизнь, отделить от самого предмета, заставить демона жить независимо от предмета, извне действовать на него, не подвергаясь уже никакому ущербу вместе с гибнущей вещью, но сохраняя неизменность своего состояния или, как говорят, неподверженность смерти, бессмертие.
Таким-то образом чистый фетишизм вступает на анимистический путь, признавая наличие независимого животворного источника для объективно существующего бытия, для любого порождения матери-Земли.
Вся природа в таком случае обретает преображенный вид. Леса теперь полны таинственных невидимых существ, дающих жизнь цветам и деревьям, оберегающих и защищающих их. В лесных чащах обитают все те же древесные девы, но отныне они не гамадриады, живущие одной жизнью с деревом и гибнущие вместе с ним. Теперь это бессмертные нимфы, извне направляющие жизнь растительного мира.
Сокровища, хранимые в земле, тоже находятся под властью неких загадочных ковачей — дактилей ростом с палец (греч. dactylos — палец).
Поля и луга населяют косматые и козлоногие, с козьими рожками существа — паны, паниски, сатиры, — наблюдающие за благоденствием стад.
Ручьи, реки, озера, источники, болота полны вечно снующих там водяных дев, именующихся наядами или нимфами, так как греческое слово "нимфа" означает не только деву, но и родниковую воду. В горах прячутся горные девы — ореады (греч. oros — гора), охранительницы вершин, горных дорог, пещер и гротов; и этим девам путник ради своей безопасности должен принести жертву.
Эти горные нимфы характерным образом ни бессмертны, ни смертны. Они живут долго, питаясь амбросией, и с рождением каждой из них вырастают на высоких горах деревья — сосны или дубы, высокие, с пышной листвой. Никто не смеет прикоснуться к священным деревьям, но наступает час, предназначенный судьбой, и деревья засыхают на корню, "отмирает кора, отпадают зеленые ветви". В этот же миг души горных нимф расстаются с жизнью (Гом. гимн. IV 257-272).
