Читать «А. Ф. Писемский. Собрание сочинений в девяти томах. Том 8» онлайн - страница 376

— Они, может быть, уехали в Петербург,— проговорила Екатерина Петровна.

— Нет, не в Петербург! — воскликнул, топнув даже ногой, Углаков.— Я сам только что из Петербурга и там бы разыскал их на дне морском.

— В таком случае они, вероятно, уехали в именье свое,— объяснила Екатерина Петровна.

— Ав какое именье, как это угадать? У них, по словам моего отца, много имений! — говорил почти с отчаянием Углаков.

— Если они уехали, так, конечно, в главное свое имение, в Кузьмищево,— объяснила Екатерина Петровна.

— А вы знаете, где это Кузьмищево? — спросил Углаков.

“ Как же мне не знать, когда я несколько раз бывала в нем»

Адрес дайте мне, chere madame!.. Умоляю вас, адрес! — вопиял Углаков.

— Сию минуту! — отвечала Екатерина Петровна с участием и, пойдя к себе в будуар, написала Углакову подробный и точный адрес Кузьмищева.

— Merci, madame, merci! — воскликнул Углаков и, поцеловав с чувством у Екатерины Петровны руку, а также мотнув приветливо головой камер-юнкеру, уехал.

— Действительно, enfant terrible,— сказала Екатерина Петровна, оставшись опять вдвоем с камер-юнкером,— но мне удивительно, почему он так беспокоится о Марфиных?..

— А вы и того не знаете? — произнес как бы с укором камер-юнкер, шлявшийся обыкновенно всюду и все знавший.— Он в связи с madame Марфиной.

— Вот как! — проговорила Екатерина Петровна, почему-то обрадовавшись сообщенной ей новости.— Муж, вероятно, оттого так поспешно и увез ее в деревню?

— Разумеется! — подтвердил камер-юнкер.

Бедная и неповинная Сусанна Николаевна, чувствовала ли она, что говорили про нее нечистые уста молвы!

XV

Егор Егорыч, как малый ребенок, восхищался всем по возвращении в свое Кузьмищево, тем более, что в природе сильно начинала чувствоваться весна. Он, несмотря на распутицу, по нескольку раз в день выезжал кататься по полям; велел разгрести и усыпать песком в саду главную дорожку, причем даже сам работал: очень уж Егор Егорыч сильно надышался в Москве всякого рода ядовитыми миазмами, нравственными и физическими! Gnadige Frau тоже была весьма рада и счастлива тем, что к ней возвратился муж, а потом, радуясь также и приезду Марфиных, она, с сияющим от удовольствия лицом, говорила всей прислуге: «Наконец Кузьмищево начинает походить на прежнее Кузьмищево!». При этом gnadige Frau одним только была смущаема, что ее прелестная Сусанна Николаевна совершенно не походила на прежнюю Сусанну Николаевну; не то чтобы она на вид была больна или скучна, но казалась какою-то апатичною, точно будто бы ни до чего ей дела не было и ничто ее не занимало. Gnadige Frau пробовала несколько раз начинать с нею беседу о масонстве, о котором они прежде обыкновенно проговаривали целые вечера; Сусанна Николаевна, однако, обнаруживала полное равнодушие и отвечала только: «Да, нет, конечно». Gnadige Frau, наконец, так все это обеспокоило, что она принялась мужа расспрашивать, замечает он или нет такую перемену в Сусанне Николаевне.