Читать «А. Ф. Писемский. Собрание сочинений в девяти томах. Том 8» онлайн - страница 371

Объяснив все это барину, Савелий Власьев поспешил на розыск пьяного поручика, и он это делал не столько для Тулузова, сколько для себя, так как сам мог быть уличен в подговоре свидетелей. Произведенный, однако, им розыск поручика по всем притонам того оказался на этот раз безуспешным. Тщетно Савелий Власьев расспрашивал достойных друзей поручика, где тот обретается,— никто из них не мог ему объяснить этого; а между тем поручик, никак не ожидавший, что его ищут для выдачи ему денег, и пьяный, как всегда, стоял в настоящие минуты в приемной генерал-губернатора с целью раскаяться перед тем и сделать донос на Тулузова. Обирай заявления у просителей и опрашивай их какой-нибудь другой чиновник, а не знакомый нам камер-юнкер, то поручик за свой безобразно пьяный вид, вероятно, был бы прогнан; но мизерный камер-юнкер, влекомый каким-то тайным предчувствием, подошел к нему первому.

— Вы имеете надобность до князя? — спросил он.

— Имею!..— отвечал нетвердым голосом поручик.— Я пришел с жалобой на... фу ты, какого важного барина... Тулузова и на подлеца его Савку — управляющего.

При имени Тулузова камер-юнкер впился в поручика и готов был почти обнять его, сколь тот ни гадок был.

— Чем именно обидел вас господин Тулузов? — сказал он, внимательнейшим образом наклонив ухо к поручику, чтобы слушать его.

— Чем он может меня обидеть?.. Я сам его обижу!..— воскликнул тот с гонором, а затем, вряд ли спьяну не приняв камер-юнкера, совершавшего служебные отправления в своем галунном мундире, за самого генерал-губернатора, продолжал более униженным тоном: — Я, ваше сиятельство, офицер русской службы, но пришел в бедность... Что ж делать?.. И сколько времени теперь без одежды и пищи... et comprenez vous, je mange ce que les chiens ne mangeraient pas... а это тяжело, генерал, тяжело...

И при этом у бедного поручика по его опухшей щеке скатилась уж слеза. Камер-юнкер выразил некоторое участие к нему.

— Вы успокойтесь и объясните, что же собственно сделал вам неприятного господин Тулузов?

— Он...— начал нескладно объяснять поручик.— У меня, ваше сиятельство, перед тем, может, дня два куска хлеба во рту не бывало, а он говорит через своего Савку... «Я, говорит, дам тебе сто рублей, покажи только, что меня знаешь, и был мне друг!..» А какой я ему друг?.. Что он говорит?.. Но тоже голод, ваше сиятельство... Иные от того людей режут, а я что ж?.. Признаюсь в том... «Хорошо, говорю, покажу, давай только деньги!..»

— Господа, прошу прислушаться к словам господина поручика! — обратился камер-юнкер к другим просителям, из коих одни смутились, что попали в свидетели, а другие ничего, и даже как бы обрадовались, так что одна довольно старая салопница, должно быть, из просвирен, звонким голосом произнесла:

— Как, сударь, не слыхать?.. Слышим, не глухие...

— И что же вы показали?..— отнесся потом камер-юнкер к поручику.

У того от переживаемых волнений окончательно прилила кровь к голове.

— Не помню, пьян очень был... Кажется, сказал, что служил с ним...

— Но в самом деле вы не служили с ним? — расспрашивал камер-юнкер.