Читать «А. Н. Островский. Полное собрание сочинений в двенадцати томах. Том 3» онлайн - страница 319

Закончив 13 ноября 1871 года первую редакцию комедии, Островский организовал чтение ее у себя дома 21 ноября (ПСС, XIV, 219). На этом чтении присутствовал литератор С. А. Юрьев, которому комедия «сильно понравилась» (ьНеизд. письма», стр. 642). Возможно, что замечания слушателей и были толчком к последующей доработке пьесы. По приезде в Петербург Островский несколько раз читал вторую редакцию: «Вечером (2 декабря 1871 г.— Е. Л.) я читал ее у Феоктистовых, где было очень много народа. Пьеса всем понравилась чрезвычайно. Сегодня я обедаю и читаю у Некрасова» (ПСС, XIV. 220)', после этого чтения Островский вновь сообщал жене: «Пьеса производит впечатление необыкновенное, меня чуть не носят на руках» (там же).

Но критика не была столь единодушна в оценке пьесы. Так, рецензент журнала «Сияние» (1872, №7) возмущался: «Неужели наш лучший драматический писатель, бытописатель темного царства, не находит лучших задач для своего угасающего, но все еще сильного таланта?<...^Вообще же о новой комедии А. Островского нужно сказать, что она крайне слаба, эпизодична, не выдержана в целом, а главное — не осмыслена никакой идеей». Рецензент «Нового времени» (1872, 8 февраля) также считал, что «пьеса эта не составляет украшения в многочисленном репертуаре г. Островского и(...>значительно уступает по достоинству его предыдущему произведению «Не все коту масленица». Рецензент «Сына отечества» (1872, 1 февраля) решительно утверждал: «Комедия г. Островского до того плоха и бессодержательна, что не стоит даже и рассказывать ее содержание, да это, пожалуй, и трудно сделать. Вся она сшита из разных сцен, кое-как соединяемых одна с другой <...^ Трудно сказать, думал ли автор о типичности выведенных им лиц, но, во всяком случае, ни типичности/ ни рельефности в комедии нет и следа».

Даже те рецензенты, которые в целом положительно отнеслись к новой комедии, все же отмечали и недостатки ее: «В цельности она как будто недоделана; места есть смешные, места потрясающие драматизмом, язык чист и музыкален, типы живые, но есть что-то необработанное, особенно в Насте и в Анне Тихоновне» («Гражданин», 1872, №4).

Но почти единодушно рецензенты отметили как удачу образ Крутицкого: «... между <...} бледными и торопливо набросанными эскизами характеров отчетливее других выдвигается фигура Крутицкого» («Нов. время», 1872, 8 февраля); «с минуты, когда потерял деньги, до минуты, когда идет казнить себя за то, что не сумел быть скрягой до конца, <Крутицкий> проходит через нравственную агонию, которую автор комедии сумел осветить и очертить поистине мастерски» («Гражданин», 1872, № 4); «Крутицкий не поставлен на ходули, не задрапирован в тогу классического скупца,— писал В. Авсеенко,— в широком и разностороннем освещении его превосходно задуманного характера чувствуются традиции русской литературной школы<...)по силе художественного изображения и глубине психологического анализа тип этот превосходит все прежние создания г. Островского и поднимается на ту высоту, на которой стоят герои Шекспира и «Скупой (рыцарыА Пушкина («Рус. мир», 1872, № 27).