Читать «А. Н. Островский. Полное собрание сочинений в двенадцати томах. Том 3» онлайн - страница 302

Все же остальные рецензенты после премьеры не просто критиковали пьесу, а изничтожали ее заодно с автором. Одним из первых в «Петербургском листке» выступил критик, подписавшийся «Театральный нигилист». Он безапелляционно объявил: «новый быт» столь мало известен Островскому, что драматург не смог разглядеть в нем ни одного типического лица. «Г. Островский вывел трагика Несчастливцева бог весть для чего, бог весть зачем. Типа он не создал, и его Несчастливцев просто пьяница (...) Актерской печати на нем нет положительно...». Несчастливцев просто «болезненное явление, достойное изучения психиатра, а не драматурга». Ничего типичного не находит Театральный нигилист (А. А. Соколов) и в фигуре Счастлпвцева, по его мнению, это «образ без лица» (1871, № 233).

Полностью присоединился к этому мнению П. Д. Боборыкин. Обширно цитируя статью Театрального нигилиста, он добавляет, что автор не создал ни одного нового лица по сравнению с «Воспитанницей». «... И замысел этой комедии безвкусен, лица украдены автором в прежних его произведениях, и язык некоторых персонажей, например, молодой девушки, смешон по своей книжности и вычурности,— непосредственное впечатление отдельных сцен до такой степени невыгодно для автора, что мы затрудняемся даже подобрать подходящий эпитет». Боборыкин считает, что Островский «в сценические писатели» попал по недоразумению и все пьесы его — это «драматизованные повести» («Дело», 1871, №11).

Последующие рецензенты на разные голоса повторяли, по существу, те же упреки. Если Боборыкин посчитал, что «Лес» не выдерживает никакого сравнения с «Гувернером» В. А. Дьяченко, то М. Вильде объявил, что пьесы Островского менее сценичны, чем пьесы Впкт. Александрова («Всемир. иллюстр.», 1871, 13 ноября). Рецензент «Современной летописи» видел причину неудачи в том, что лица слишком «разговорились» и не слушают авторского призыва к порядку, Несчастливцев же «есть очевидный вымысел, не имеющий никакого места и значения в русской жизни» (1871, 22 ноября); «Русские ведомости» утверждали, что из пьесы без всякого ущерба можно выкинуть «любое действующее лицо, даже любое действие» (1871, 15 декабря).