Читать «А. И. Тургенев. Хроника русского. Дневники (1825 - 1826 гг.)» онлайн - страница 17

VII. ПИСЬМО ИЗ ПАРИЖА

2 генваря 1832.

Холера сюда не приближается: она все еще на севере Англии; в Сун-.дерланде совершенно прекратилась; но в Нюкастле свирепствует с большею силою, нежели в Сундерланде. По последним известиям в один день было 45 новых больных. Холера оказалась еще в двух (всего 4) местах, около Нюкастля. Здесь о ней не думают, и это весьма благоразумно, ибо беззаботливость о холере есть лучшее средство предосторожности. Если б то же действие беззаботливость или равнодушие имели на политические болезни Франции, то результат долженствовал бы быть выгодный; ибо, как мне кажется и казалось с самого приезда сюда, французы весьма мало заботятся о политических делах. — Журналы делают свое ремесло, наполняя свои колонны всякою всячиною, правдою и ложью, и журналисты должны часто сами знать, что возвещают ложь, — но где же взять правды? А журнал между тем должен выйти, и журналист должен обедать: английские журналы живут не артиклями, а объявленьями, advertisements, кои одни только приносят им барыш, — и потому, во время засухи новостей, они могут воздержаться печатать всякий вздор. Здесь политические писачки только выезжают на собственных своих leading articles и на новостях, — и чем более уродливости, невероятности, extravagance, тем более это привлекает читателя. Таков человек! • Доверенность его всегда растет вместе с невероятностью. Если министр Лудвига XIV говорил королю: «Toutes les fois qu’il plait a Votre Majeste de creer un office, Dieu cree un sot pour 1’acheter», — то теперь можно сказать журналистам, что каждая ложь порождает сотни легковерных, глотающих все с охотою.

Я слышал, что на публичных лекциях Cuvier всегда присутствует жена и дочь — вероятно, м-11е Duvancelle. Но Кювье, говорят, простудился и не мог читать в последний раз лекции. — На днях было до 6 градусов морозу. Сего дня теплее, и я ездил в кабриолете в Bois de Boulogne. Наступление нового года заметно для меня только тем, что надобно давать на водку, где живу, завтракаю и обедаю.

1 генваря. Вчера слышал за обедом похвалы оперы, которую вчера же давали на Итальянском театре, я пошел смотреть ее, и нашел то, чего желал, т. е. глупую итальянскую оперу с буфонством. Я всегда был охотник до всякого рода шутов и буфонов, и Lablache вчера меня позабавил в роли капельмейстера в «La prova d’una opera seria». Но это привело меня поздно в постель — отчего я поздно встал и едва, до прогулки в кабриолете, имел время прочесть длинный артикль Кормененя о liste civile, в котором он доказывает, что le Roi citoyen требует une liste civile, вдвое превосходящую короля английского, Наполеонову в 1815, и равную почти a celle de Charles X. В денежных делах с французами шутить опасно; и liste civile может сделать более недоброжелателей Филиппу, нежели различные политические системы. Сего дня за обедом мой сосед растолковал мне многое о государственном долге французском и о caisse d’amortissement, чего я прежде не знал. По сему я вижу, что с этой стороны французские финансы не в таком дурном положении, как я полагал по отчетам. Народ, конечно, платит более 250 м<иллионов> как проценты государственного долга; но казна платит действительно процентов гораздо менее, именно, как говорил мой сосед, только 150 м(иллионов); остальной капитал, представляемый 40 миллионами) процентов и 40 миллионами) для amortissement был уже выкуплен системою печатания; так что, в случае нужды, правительство может, без новых налогов, выпустить опять в обращение капитал, представляемый 40 м<иллионами> выкупленных процентов. Замечательно, что это был первый серьезный разговор, который я имел с французом, и не знаю как это случилось, ибо доселе он толковал только об опере. Не знаю, кто этот француз; но, кажется, он не только практически понимает финансы. Он соглашается, что французы вообще не понимают в финансах ничего.