Читать «А кому сейчас легко? (свлл-)» онлайн - страница 28

Одним словом, микрофон я заполучила безо всякого труда и смело забралась на сцену. Из зала на меня смотрели сытые, лоснящиеся рожи, а я думала сейчас о своих бывших сослуживицах, а также о новых знакомых – отце троих детей Сергее, о Галине Егоровне – о тех простых людях, которые честно трудятся всю свою жизнь, а в награду получают лишь под зад коленом!

Я откашлялась прямо в микрофон и закричала:

– Как вам не стыдно! Посмотрите на себя, вы уже и на людей-то не похожи! Какие-то свиные рыла, а не лица!

Над залом повисла тишина. А потом раздался женский голос:

– Это же Гоголь, «Ревизор»!

Что ни говори, а женщины в нашей стране гораздо начитаннее мужчин. Народ опять засмеялся, кое-кто принялся фотографировать меня на мобильный.

А я продолжала:

– И ведете вы себя как свиньи! Как можно пировать, когда совсем недавно из этих стен пинком под зад вышвыривали хороших работящих сотрудников?! А уж от вас, Елена Михайловна, я этого никак не ожидала. Неужели вы забыли, как сами начинали? Совсем зажрались, да? А ведь у Лены Смирновой – трое несовершеннолетних малышей. Кто ее на работу возьмет, а? Галя Петренко одна сына растит и отца-инвалида содержит, вы об этом подумали?

Смешки прекратились, теперь им на смену пришел неясный гул. Я угрожающе придвинулась к краю сцены, отчего те, кто находился рядом с нею, шарахнулись назад в совершенно непритворном испуге. Елена Михайловна растерянно таращилась на меня, словно ребенок, которого разбудили посреди ночи. Ирина Львовна, моя бывшая начальница, которая стояла от директрисы по левую руку, что-то быстро нашептывала ей на ухо.

А меня несло дальше:

– Вы все, все еще попомните этот свой пир во время чумы! Вы еще ответите за слезы детишек! Бог правду видит и шельму метит! Вы еще пожалеете о своем хамстве и свинстве, ох, пожалеете, да только поздно будет!

В зале наступила зловещая тишина, лишь чей-то задумчивый голос даже не позвал, а скорее предложил:

– Охрану?..

Стало слышно, как торопливой скороговоркой частит Ирина Львовна:

– Вы, Еленочка Михайловна, не волнуйтесь, Лютикова у нас всегда была с придурью, ку-ку, можно сказать…

В этот момент сквозь толпу наконец-то начали проталкиваться трое парней с профессионально-безразличными физиономиями. В принципе я была вовсе не против пострадать за свои убеждения до конца, но похабная юбка и не менее похабная блузка грозили превратить героическое действо в стриптиз для извращенцев. Поэтому я отдала микрофон окончательно обалдевшему Баскову и погрозила охране пальцем:

– Не смейте меня трогать! Я сама.

В полной тишине я спустилась со сцены и с гордо поднятой головой прошла через зал к выходу. Люди расступались передо мной, как волны моря перед Моисеем. В полном одиночестве я вышла в вестибюль, отворила входную дверь и ушла в ночь.

Минут через десять, впрочем, я остановилась и хлопнула себя по лбу. Надо же, как сильно действует на человека адреналин! На улицу я вышла без верхней одежды, в одной лишь нелепой униформе официантки. Спохватилась только, когда зимний холод пробрал меня до костей…