Читать ««Я с Вами привык к переписке идеологической...»: Письма Г.В. Адамовича В.С. Варшавскому (1951-1972)» онлайн - страница 65

182

Ближайшее из сохранившихся писем Адамовича Яновскому датировано 14 марта 1956 г. (BAR. Coll. Yanovsky. Box 1. Folder 1).

183

Литературный вечер, посвященный 75-летию со дня смерти Достоевского и 75-летию со дня рождения Блока, был проведен Объединением русских писателей в Париже 12 января 1956 г. в зале Русского музыкального общества за границей. Адамович произнес на вечере вступительное слово.

184

В «Опытах» были опубликованы фрагменты писем Бунина к Адамовичу, посвященные Чехову: Бунин И.А. О Чехове (Из писем Г.В. Адамовичу) // Опыты. 1956. № 6. С. 25–27. Письма З.Н. Гиппиус к Адамовичу в «Опытах» не появились и были напечатаны гораздо позже: Intellect and Ideas in Action: Selected Correspondence of Zinaida Hippius / Comp, by Temira Pachmuss. Miinchen: Wilhelm Fink Verlag, 1972. P. 332–447.

185

K.C. Вильчковский опубликовал в трех номерах «Опытов» письма М.И. Цветаевой А. Штейгеру (в общей сложности 14 из 27): Цветаева М. Письма Анатолию Штейгеру // Опыты. 1955. № 5. С. 45–67; 1956. № 7. С. 8–18; 1957. № 8. С. 21–25.

186

Варшавский в книге соглашался с высказыванием Чехова: «В электричестве и паре больше любви к человеку, чем в целомудрии и воздержании от мяса» (из письма Чехова к А.С. Суворину от 27 марта 1894 г.). В новой редакции книги Варшавский оставил этот пассаж без изменений.

187

Ницше был упомянут Варшавским именно в связи с Бергсоном: «В знакомой мне эмигрантской литературной среде Бергсона не любили. Поколению, выросшему на Достоевском, Ибсене, Ницше, Розанове, музыке Вагнера и декадентских стихах, слишком академическая проза Бергсона была не по душе. Говорили, что книги Ницше написаны кровью, а книги Бергсона чернилами и т. п. При этом не замечали, что своей точной классической прозой Бергсон сказал о “несказанном” больше всех символистов и выразил идеи, более смелые и, с точки зрения здравого смысла, более безумные, чем взвинченные выкрики многих патентованных безумцев».

188

Л. Шестов писал об этом в связи с книгой Адольфа фон Гарнака (Harnack; 1851–1930) о Маркионе: «Он прибавляет, что в последнее время Маркион вновь явился цивилизованному миру в образе… кого бы вы думали? В образе Льва Толстого, который со всем как когда-то Маркион возвестил “свое” Евангелие и, тоже как Маркион, очистил Евангелие от всего, что не соответствует нашим, взятым у греков, представлениям об истине и добре, т. е. что не удовлетворяет теоретическую потребность и тем делает ценность самой жизни сомнительной. Гарнак, правда, все же продолжает говорить о вере, как говорят о вере и Маркион и Соловьев. Но вера давно уже отлетела туда, где с нее не спрашивают оправдательных документов, — и вместо веры в руках осталось только то, что “понятно, желательно и спасительно само по себе” и что новый Маркион, Толстой, просто называет совестью и разумом» (Шестов Л. Умозрение и апокалипсис (Религиозная философия Вл. Соловьева) // Современные записки. 1927. № 33. С. 305).

189

В книге «Маркион, Евангелие о чуждом Боге» (1921; 2-е изд. 1924) Адольф фон Гарнак по цитатам из трудов ересиологов восстановил текст маркионовского канона: HarnackA. Marcion: Das Evangelium vom fremden Gott. Leipzig, 1921.