Читать ««Я с Вами привык к переписке идеологической...»: Письма Г.В. Адамовича В.С. Варшавскому (1951-1972)» онлайн - страница 55

90

«С обратной почтой» (фр.).

91

23 августа 1953 г. Адамович писал Гринбергу: «…посылаю 6 стихотворений К. Эвальда (псевдоним: если хотите, могу его Вам раскрыть, но только Вам). <…> По-моему, в них есть настоящее своеобразие, есть мысль и чувство. Чисто словесные их качества, м. б., и бледноваты (не всегда). Но есть внутренняя жизнь, чего нет в 99 % обычных теперешних стихов» («Поговорить с Вами долго и длинно и даже посплетничать…»: Переписка Г.В. Адамовича с Р.Н. Гринбергом (1953–1967) // «Если чудо вообще возможно за границей…»: Эпоха 1950-х гг. в переписке русских литераторов-эмигрантов. С. 379). Стихи Эвальда-Кантора в «Опытах» напечатаны не были.

92

На Западе: Антология русской зарубежной поэзии / Сост. Ю.П. Иваск. Нью-Йорк, 1953.

93

О «паркетной музе» Баратынского Белинский писал в статье «О стихотворениях г. Баратынского» (Телескоп. 1835. XXVII. № 9. С. 123–137).

94

Адамович неточно цитирует стихотворение М.И. Цветаевой «Попытка ревности» (1924). У Цветаевой: «Как живется Вам — здоровится — / Можется? Поется как?».

95

Среди писем Адамовича B.C. Яновскому, хранящихся в Бахметьевском архиве (BAR. Coll. Yanovsky. Box 1. Folder 1), такого письма нет.

96

Речь о стихотворениях Е.А. Баратынского «Приметы» («Пока человек естества не пытал…») (1839), «Предрассудок! он обломок…» (1841).

97

Общие места (фр.).

98

Имеется в виду известное высказывание А.С. Пушкина из статьи <«Баратынский»> (1830): «Он у нас оригинален — ибо мыслит. Он был бы оригинален и везде, ибо мыслит по-своему, правильно и независимо, между тем как чувствует сильно и глубоко» (Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: В 16 т. М.; Л., 1949. Т. 11: Критика и публицистика, 1819–1834. С. 185–186).

99

Адамович по памяти приводит цитату из стихотворения Баратынского «Осень» («И вот сентябрь! Замедля свой восход…») (1836–1837). У Баратынского: «Глас, пошлый глас, вещатель общих дум…» В.Я. Брюсов в биографической справке о Баратынском писал: «Поэт, конечно, сознавал величие Пушкина, в письме к нему лично льстиво предлагал ему “возвести русскую поэзию на ту степень между поэзиями всех народов, на которую Петр Великий возвел Россию между державами”, но никогда не упускал случая отметить то, что почитал у Пушкина слабым и несовершенным (см., например, отзывы Баратынского о “Евгении Онегине” и пушкинских сказках в письмах к Киреевскому). Позднейшая критика прямо обвиняла Б<аратынского> в зависти к Пушкину и высказывала предположение, что Сальери Пушкина списан с Баратынского. Есть основание думать, что в стихотворении “Осень” Баратынский имел в виду Пушкина, когда говорил о “буйственно несущемся урагане”, которому все в природе откликается, сравнивая с ним “глас, пошлый глас, вещатель общих дум”, и в противоположность этому “вещателю общих дум” указывал, что “не найдет отзыва тот глагол, что страстное земное перешел”. Известие о смерти Пушкина застало Баратынского в Москве именно в те дни, когда он работал над “Осенью”. Поэт бросил стихотворение, и оно осталось недовершенным» (Новый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб, 1911. Т. 5. Стб. 173–180).