Читать ««Сатурн» под прицелом Смерша» онлайн - страница 38

Несколько слов о Воронченко.

Когда началась война, 53-летний Василий не мог оставаться в стороне от бед, привнесенных в Россию немецко-фашистскими захватчиками. Василий Исаевич записался добровольцем в народное ополчение, а потом отправился на фронт. Вскоре часть, в которой он служил, попала в окружение, потом — в плен. В плену ополченец Воронченко находился недолго — всего пять суток, затем ему удалось бежать, когда масса советских военнопленных была загнана в глубокий и длинный овраг. Изучив систему охраны и найдя в ней прорехи, Воронченко с группой красноармейцев, воспользовавшись покровом дождливой ночи, просочились по балке в лесной массив. Природа спасла воинов от преследования — грохотала гроза с ливневым дождем…

Он оказался в таком состоянии, как будут петь уже после войны популярную песню на слова его земляка Михаила Исаковского с главным вопросом:

Враги сожгли родную хату, Срубили всю его семью. Куда идти теперь солдату, Кому нести печаль свою?

Он быстро нашел точный ответ на этот вопрос.

Так он оказался в родных местах Дорогобужского района на Смоленщине в селе, где жила его сестра Устинья Новицкая. Вместе с Воронченко в доме сестры под видом бондаря поселился и ополченец Бауманской дивизии Петр Силантьев, которого, очевидно, мог знать герой нашего повествования. Именно они решили начать работу по созданию партизанского отряда «Дедушка», который вскоре превратился в партизанское соединение. Немцы забеспокоились не случайно — под носом целая дивизия народных мстителей плюс сочувствующие!

В один из дней к партизанам прибилась и группа красноармейцев из столичной дивизии народного ополчения.

А. И. Козлова назначили начальником штаба партизанского полка, кроме того занимающегося вопросами разведывательной работы. Здесь он совершенно случайно познакомился со своей будущей женой Галиной Тимофеевной Вилковой — разведчицей соседнего партизанского отряда, а до этого военфельдшером разбомбленного немцами воинского эшелона с раненными красноармейцами.

До войны она окончила медицинское училище, а потом — окружение, плен, побег и тоже партизанский отряд. Молодые, красивые, яркие — они полюбили друг друга. На двоих им было-то 42 года — ей 20, ему 22. Свадьбу партизанскую сыграли скромно, но весело. Лес и поляны не скупились на цветы, а партизанские побратимы — на счастливые пожелания в тостах.

К большой радости, к святому изумлению было то, что в многотысячной толпе партизан им выпало повстречать друг друга и пойти по жизни военной семейной парой. Те недели и первое время после свадьбы они словно пребывали во хмелю от сознания сохранившейся свободы другого качества — свободы на двоих, до полного душевного раскрепощения. Но постепенно свобода превращалась в заботу друг о друге — накладывала обязанности. Тогда Александр даже не смел и не мог предположить, что это чувство не на всю жизнь, что через несколько лет многое пройдет, постепенно растворится в монотонной житейской кутерьме с ее заботами, неожиданностями, подножками и непониманием простых вещей. А они порой становились сложными и трудно разрешимыми. Некоторые житейские узлы пришлось не развязывать спокойно, а рвать зубами торопливо и неразумно.