Читать ««Сатурн» под прицелом Смерша» онлайн - страница 37

— Насчет харчей очень плохо… нам дают только по четыре сухаря в день. Гонят народу очень много и пошла болезнь тиф…

— Идем селами и лесом. Гонят нас как скотину… Застала нас зима, холод и болезнь тиф брюшной и сыпной…

— В деревнях, через которые идем, хлеба тоже нет. Нас встречают очень плохо. Случалось, что даже милиционера приводили для того, чтобы пустили нас переночевать.

— Идти дорогой очень плохо, кормить не кормят… Но мы не знаем, как мы перенесем, без фронта умрешь, не только на фронте…

— Мне очень трудно, идем пешком, продуктов у меня ничего не осталось, совсем голодный… В Москве говорил начальник, что «продуктов не нужно, будете обеспечены, все будет». Вот и идем уже 8 дней, ничего нет… Ночуем в деревнях, если дадут что-нибудь (картошки) — и то спасибо, не дадут — идем дальше голодные. Хлеба дают одну буханку на 5 человек, что это за хлеб?.. В городе Е. мы пообедали хорошо за свои деньги…

Правда, было много писем и другого содержания:

— Здравствуйте, дорогие сроднички!.. Я в настоящее время жив и здоров, чего и вам желаю. Где мы находимся — сейчас морозы, зима. Одели и обули нас очень хорошо, дали все теплое, так что зима нам будет нипочем. Пусть враги мерзнут и померзнет их немало… Только вы там в тылу работайте так, как положено… Мы скоро разобьем… немецких бандитов, ну вот пока и все…

(Подробности в книге «Лубянка в дни битвы за Москву» стр. 279–281 и 293. — Прим. авт.).

Не из этой ли категории новобранцев, разуверившихся в способности властей разобраться в мобилизационной неразберихе и наладить быт молодого пополнения РККА, появлялись на фронте дезертиры?!

Это была одна из многочисленных изнанок Великой Отечественной войны, в чем историография обвиняет не народ, а власть держащих.

А большинство воинов становились молчаливыми патриотами Советской России и отчаянно сражались за ее свободу и независимость. Некоторые становились героями по награждению, но большинство были героями своего тревожного времени — тяжелейшей войны в рядах Красной армии, партизанов и в тылу.

* * *

В январе 1942 года отряд Александра Козлова влился в крупное партизанское формирование московского инженера Василия Исаевича Воронченко (1888–1986 гг.) под кодовым названием «Дедушка». Зима стояла суровая. От морозов трещали стволы деревьев. Запомнил Козлов этот тяжелый период по одному, казалось бы, незначительному событию: ему местный житель подарил валенки с черными, нашитыми из хрома задниками, явно долго бывшие в употреблении.

«Ноги в тепле и душе легче, — размышлял Александр. — Теперь каждый благополучно прожитый день обязан будет этой обувке».

«Дедушка», прихрамывающий от ранения и удерживающий равновесие на палку, шышаки на которой были отполированы до зеркального блеска, пригласил старшего лейтенанта Козлова в штабную палатку.

Командир показался ему внушительным: высокий, кряжистый, с крупной лепкой южнославянского лица, густыми черными, без единой сединки волосами. Смоль воронья — и только. На гражданке довоенной можно было даже предположить, что он красится басмой. Кстати, она являлась природным средством для окрашивания волос в темные тона — от светло-каштанового до черного.