Читать ««Сатурн» под прицелом Смерша» онлайн - страница 125

В 1944 году один из заключенных концлагеря Заксенхаузен — бывший командир диверсионного отряда, капитан госбезопасности, воевавший под Орлом, сумел организовать «утечку» информации с компроматом на Каминского. Он «по секрету» сообщил сокамернику, что командир РОНА Каминский на самом деле — давний агент НКВД, внедренный к немцам.

После зверств сводного полка РОНА под командованием штурмбанфюрера СС Ивана Фролова при подавлении Варшавскогго восстания 1944 года последовал приказ обергруппенфюрера СС Эриха фон дем Баха-Зелевски о физическом устранении Каминского. Он «компрометировал» нацистов, которые не могли смириться с тем, что немок насиловали русские унтерменши.

Он был арестован и вывезен в город Лодзь, где был тайно расстрелян. В прессе появилась коротенькая заметка, что это сделали польские партизаны, устроив засаду, в подтверждение чего продемонстрировали его изрешеченный пулями и опрокинутый в кювет автомобиль.

На Нюрнбергском процессе Эрих фон дем Бах-Зелевски подтвердил факт расстрела Каминского за мародерство по законам военного времени. Остатки личного состава РОНА в ноябре 1944 года были направлены воевать в 1-ю дивизию РОА Власова…

Ох, как тяжело было сознавать Александру Ивановичу, что он сидит и работает с этими нелюдями. В цепких объятиях раздумий его ум нередко спрашивал Александра: «Почему так случилось, что он оказался в обществе настоящих врагов Советской власти? И все ли враги народа здесь обитают?»

В «выходной» день после обеда шустрые карлаговцы успевали перекинуться в «дурачка» самодельными картами. Однажды он увидел такую картину: четверо играли на щелбаны. Проигравшему завязывали глаза и лупили по лбу «щеглы» или ставили «пиявки». Основным орудием в том и другом случае был большой оттянутый палец.

Вдруг проигравший, человек небольшого росточка в роговых очках, после очередного наказания душераздирающе заорал, затем обматерил того, кто поставил ему «пиявку» и полез в драку с ним.

Оказалось, он «приладил» проигравшему «пиявочку» не оттянутым большим пальцем, а небольшой деревянной планкой… Двое гоготали, а «палач и жертва» дрались. Обидчик решил остановить наступление, но очкарик продолжал лезть на рожон.

— Успокойся, ханыга, а то врежу так, что очки в два кармана положишь, — решительным тоном заявил зек-палач.

«Вот где я оказался… Почему, почему, почему?» — продолжал спрашивать сам себя Александр.

На эти самоедские вопросы он отвечал, опять же, сам себе: «Сижу из-за чужих и части своих глупостей, а что касается «врагов народа», то такого понятия в стране не должно быть. Враг на поле боя, а за слова, особенно сказанные в горячке, и мысли власть не должна судить…»