Читать ««Пёсий двор», собачий холод. Том I» онлайн - страница 53

— Дерись как мужик! — рявкнул он.

— Раньше вас, доблестный сударь, достоинство противников не заботило, — фыркнул Хикеракли, продолжая пятиться. — Ни секунды не сомневался в том, что ты, гныщевик, только против слабых горазд.

— Я знаю свои границы, — с хмурым азартом отозвался Гныщевич, — но для тебя их прямо сейчас раздвину.

И бросился на Хикеракли уже бегом. Будь он дружком своим тавром, вышло бы логично: тавр может себе позволить вложить в грубый удар тривиальнейший вес тела. А этот-то чего?

А этот импровизировал, подножку перепрыгнул — да так бы и пронёсся мимо, но уцепился в прыжке за шляпу. Шляпу Хикеракли не выпустил, по уху Гныщевичу съездил и сам, и оба они жизнерадостно покатились по полу. Вот только руки первого были мерзкой шляпой заняты, а второго (ух, он и ножичек отбросил!) свободны, и потому усесться сверху и придушить покрепче вора ему ничто не мешало.

— Убьёшь насмерть — казармами не отделаешься, — просипел Хикеракли. Хватка ослабла — инстинктивно, сиюминутно — но этого хватило на подленький удар коленом в спину и возможность вывернуться прочь. Гныщевич зарычал. Усталости он совершенно не выказывал.

— Слушай, лохматый друг, а как твои конелюбы относятся к твоим же шпорам? — подначил Хикеракли, в который раз отступая на безопасное расстояние. — Шпорами коня шпарят, неуважение-с!

— Не конелюбы, а коноеды, — запальчиво огрызнулся Гныщевич, после чего вдруг выдохнул: — Так и будем tout le jour по коридорам бегать? Отдай шляпу.

— Экий ты, портовая голытьба, к вещам-то личным привязчивый, — хмыкнул Хикеракли, и не думая сокращать расстояние. — Не отдам. Друг Метелин тебя кинул, так ты от боли-печали людей резать надумал?

— Я тебя резал? Нет. Пальцем трогал? Нет. Друг Метелин мой тебя касается? Non! — Гныщевич перешёл на новый, мрачно-угрожающий тон, и выглядеть стал в самом деле опаснее. — Шляпу отдай и катись своей дорогой.

Хикеракли задумчиво ущипнул заложницу за перо.

— А давай прямо, гныщ косматый, м? Раньше ты такого не творил. Чего осмелел вдруг?

— Твоего ли это ума дело?

— Я думал, ты человек практичный, — проигнорировал его Хикеракли. — Но время идёт, объект сбежал, а ты тут со мной возишься, да без ножичка. Выходит тебе, аки его сиятельству, просто злобу спустить надо? Вот уж разочарование.

Гныщевич хмыкнул, прямо как любил порой хмыкать сам Хикеракли.

— Тебе не понять, зеленовласка.

— На пальцах объясни.

— На пальцах? — Гныщевич остановился и скрестил руки на груди. — А почему нет? За спиной-то у тебя, если что, тупик. Объясняю просто, наглядно. Когда мне раньше до кого дело было, то как до ресурса, la ressource, смыслишь? Это не личное, это общественное, на судьбу отдельного человека мне плевать. А тут другое.

— Обидели тебя, что ли? Тебя?

— Вроде того, — снова сорвался на угрожающий шаг Гныщевич. Хикеракли соображал быстро.