Читать ««Образ двадцатого... В прошлом и настоящем»» онлайн - страница 54
Валерий Стефанович Турчин
В нынешнее время музей Гуггенхейма стремится активно показывать свои коллекции в разных городах Америки, включая и Лас-Вегас, а также и в других странах (в настоящее время существует пять музеев Гуггенхейма). Самым впечатляющим примером подобных акций явилось строительство филиала в Бильбао (Испания), здание для которого возвели по проекту Френка Гери. И хотя сам Гери считается учеником Райта, все же теперь пришлось заговорить о «другом Френке» (имеется в виду имя учителя), да и о «другом Гуггенхейме», так как новое здание поражает своей экстравагантностью не меньше, чем первое.
В Бильбао среди старых кварталов возникло суперсовременное сооружение в стиле позднего постмодернизма и деконструктивизма. Может показаться, что здесь вырос гигантский «артишок» (так стало называть здание местное население) из сверкающих титановых покрытий, внутри которых скрыты конструкции и прямоугольные помещения, сложенные из известняка. Кажется, что само сооружение находится в процессе становления и окончательное решение — еще впереди. Тем не менее это только образ, так как внутри музей вполне комфортабелен. Тому же Гери теперь предложено разработать проект нового здания Музея Гуггенхейма для Нью-Йорка.
Европейцам, конечно, хотелось бы противопоставить свою художественную политику американской, тем более что доктрина «Нью-Йорк — Третий Рим» (имеется в виду, что в истории искусств Париж в свое время сменил Рим) их не устраивала. Если после Второй мировой войны, когда экспансия «американизма» в культуре была тесно связана с политикой, что приводило к тому, что на Венецианском биеннале в конце 1950-х — начале 1960-х годов Гран-при присуждалось или представителю абстрактного экспрессионизма Джону Поллоку, или попартисту Роберту Раушенбергу, а впоследствии активен был пример фотореализма, то уже в 1960—1970-е годы встал вопрос о национальной самоидентификации, и заокеанским стилям были противопоставлены свои, будь то ташизм или «новый реализм». Да и дело, как оказалось, заключалось не только в этом: надо было, учитывая опыт коллег, начать открывать «свои» музеи современного искусства. И это приводило к следующим результатам...
Активные связи музей Гуггенхейма поддерживает со многими музеями мира и среди них особенно с Центром современного искусства им. Ж. Помпиду в Париже, который был открыт в 1977 году. Там разместился Государственный музей современного искусства, а также общедоступные библиотека, кинотеатр, театр, залы временных выставок и т. п. Многодисциплинарность стала базой для всех этих учреждений. Уже через год в Центр, находящийся в квартале Бобур, пришел шестимиллионный посетитель (больше, чем на Эйфелеву башню). В дальнейшем Бобур стал принимать по три миллиона человек в год. И вот музей-машина, который спроектировали итальянцы Р. Пьяно, Дж. Франчини и англичанин Р. Роджерс, не выдержал и, исправно проработав до 1998 года, закрылся на ремонт и вновь открылся 1 января 2000 года. Конечно, к настоящему времени сам образ этого музея, с вынесенными на фасады конструктивными и техническими элементами, не вызывает столь бурных дискуссий, как в то время, когда он возводился. Но нужно было создать образ-сенсацию, который засвидетельствовал, что наступило новое время в строительстве музеев.
