Читать ««На пороге как бы двойного бытия...». О творчестве И. А. Гончарова и его современников» онлайн - страница 202
Михаил Отрадин
Какое-то поветрие больное,
Зараза нравственной чумы —
Над нами носится, и ловит, и тревожит
Порабощенные умы… —
сказано в поэме «Из бумаг прокурора». Особенность многих прои зведений Апухтина 1880-х годов в том, что теперь он осмысляет характер героя в его конкретной социально-исторической обусловленности.
Судьба человека включается в поток времени.
И в заключение — об одном общем свойстве поэтических произведений Апухтина: они, как правило, рассчитаны на непосредственную эмоциональную реакцию, на сопереживание, это поэзия узнаваемых и близких каждому чувств. В одном стихотворении поэт признался, что истинные «минуты счастья» для него — когда
Блеснет внезапно луч участья В чужих внимательных очах.
Время, прошедшее со дня смерти Апухтина, подтвердило, что его поэзия имеет право на внимание взыскательного читателя.
ПЕТЕРБУРГ В ЗЕРКАЛЕ ПОЭЗИИ
Какой-то город, явный с первых строк, Растет и отдается в каждом слоге.
К теме Петербурга обращались десятки русских поэтов. Среди них были и гении, и поэты второго или даже третьего ряда. Еще Н. П. Анциферов, знаток темы, в своей книге «Душа Петербурга» отметил, что литературные произведения, посвященные этому городу, обладают немалой степенью внутреннего единства. Они образуют как бы цепочку текстов, точнее — целую разветвленную сеть, в которой каждое звено подключено под общее смысловое напряжение. И на этом основании можно говорить, разумеется, с определенной долей условности, об этих произведениях как о едином петербургском тексте. Эта мысль Н. П. Анциферова получила развитие в современных работах[535].
В русской литературе, да и в сознании общества в целом, Петербург с момента своего возникновения стал восприниматься не только как конкретный город, не только как новая столица, но и как символ новой России, символ ее будущего.
Неизбежные сопоставления: Петербург и Москва, Петербург и остальн ая Россия, Петербург и Западная Европа, к которым постоянно обращалось и бытовое, и художественное сознание, давали ценнейший опыт — умение посмотреть на Петербург, на русскую жизнь в целом с различных точек зрения. Зарождение и развитие петербургской темы имело важнейшее значение для русской литературы и — шире — для духовной жизни нации.
Петербург вошел в русскую литературу и «прожил» в ней весь
XVIII век на максимально мажорной ноте. Смысл творческой задачи авторам XVIII век а виделся в том, чтобы найти оригинальные приемы, образы, сравнения для передачи понятных и близких всем удивления и восторга:
Приятный брег! Любезная страна,
Где свой Нева поток стремит к пучине.
О! прежде дебрь, се коль населена! Мы град в тебе престольный видим ныне, —
такой строфой начал Василий Тредиаковский свою «Похвалу Ижорской земле и царствующему граду Санкт-Петербургу» (1752).
Сегодняшнему читателю, несомненно, бросится в глаза в стихах поэтов XVIII века, посвященных Петербургу, обилие исторических и мифологических параллелей, аллюзий, частые упоминания античных богов и героев. В этом сказалось стремление поэтов вписать своего «героя» в мировой культурно-исторический контекст, подчеркнуть неслучайный и в то же время чудесный характер его появления. Неслучайный, потому что в возникновении этого города проявилась высшая мудрость, как скажет об этом позднее Пушкин, — «судьбою суждено». Чудесный — потому что город возник на болоте, в гибельном месте, и возник «вдруг».
