Читать «XV легион. Последний путь Владимира Мономаха» онлайн - страница 65

– На кого ты поднял руку? На великого поэта!

– Ступай домой и проспись, пьянчужка, – крикнул Корнелин.

– Погибаю в неравном бою, – вопил пьяница.

Александр, великий поклонник римского мира, покачал головой:

– Рим сделал то, чего не могли бы сделать десять Александров! Рим спаял цементом вселенную, дал мир, организовал жизнь на долгие века. За его спиной эллины могут спокойно продолжать свои споры до хрипоты на городских площадях.

– По–своему этот пьяница прав, – усмехнулся Корнелин, – наши августы мало похожи на Александра.

– Не в этом дело! Зато у них отличные префекты канцелярий и неплохо налажена переброска войск. И как эти глупцы не могут понять, я говорю о мужах вроде этого поэта с розовой лысиной в лавровом венке, что Рим не суть географическое понятие, что Рим – это весь мир, порядок, организованный на земле для блага всех народов и даже варваров.

– Ты должен написать панегирик Риму, – сказал Корнелин.

– Его напишут другие.

Легионы передвигались на Восток, стягиваясь к Эдессе, где была расположена главная квартира императора: из Африки пришел стоявший в Ламбезе Третий легион. Из Александрии Третий Киренейский, две алы конницы, панноская и испанская когорты; из Рима еще раньше был переброшен Второй Парфянский. Наконец, в Сирии и на берегах Евфрата были расположены такие, покрытые неувядаемыми лаврами, легионы, как Четвертый Скифский, легатом которого был отец императора, Двенадцатый Громоносный, Шестой Железный, Первый и Третий Парфянские, герой Иудейской войны – Десятый, солдаты которого гордились, что в свое время легатом у них был Траян, и другие восточные легионы, алы варварской конницы, когорты лучников, вспомогательные части, осадочные парки, обозы, мастерские и склады боевых припасов и провианта.

В основе всех этих событий лежали экономические причины. Рано или поздно должна была вновь разгореться борьба за караванные дороги, которые на огромные расстояния находились в руках парфянских царей. Пошлинные тарифы были очень высокими. Торговля империи несла ущерб. Надо было заставить Артабана, который царствовал в то время в Парфии, колеблемой смутами и раздираемой раздорами правителей провинций – сатрапов, продажных, распущенных и мало пригодных к управлению своими народами, подписать новый, более выгодный для Рима договор. Идеальным разрешением вопроса был бы полный разгром Парфии, чтобы Рим мог вести непосредственные сношения с Индией, в товарах которой так нуждалась империя. Об этом прожужжали все уши августу в Антиохии, соблазняя его подвигами, подобными тем, что совершил на сем пути Александр. Но сначала Каракалла попытался уладить все мирным путем и просил у царя Артабана руки одной из его дочерей. Все здесь перемешалось – экономика, караванные тарифы, мечты об Индии, сластолюбивое желание вкусить любовь варварской принцессы. Артабан отказал: слишком чудовищным казался царю жених, о кровосмесительстве которого вести дошли до столицы Парфии – Ктезифона. Тогда оставалось только разрешить вопрос с оружием в руках. Армия была двинута форсированными маршами и в глубокой тайне из Эдессы в Безабду на берегу Тигра, где кончалась римская дорога Безабда – Антиохия. Марш был рискованным, и при некоторой ловкости неприятель всегда мог нанести удар по коммуникационный путям, например, на Эдессу, что отрезало бы армию от антиохийской базы. Адвент настоял на том, чтобы в Сингаре был образован охранительный отряд и оставлен легион в Данабе, а также все гарнизоны в городах на Евфрате.