Читать «Spiritus Аnimalis, или Как человеческая психология управляет экономикой» онлайн - страница 101

Уровень сбережений в Китае один из самых высоких в мире, по этому показателю эту страну опережают Сингапур и Малайзия. Своим поразительным экономическим успехам с начала 1980-х Китай во многом обязан именно этому. Общий валовой объем сбережений (включая амортизацию) в Китае с учетом личных, корпоративных и государственных сбережений (превышение налогов над расходами) за последние годы приблизился к половине ВВП. Валовой объем личных сбережений в 1990-е превышал 20% и остается высоким до сих пор.

На протяжении многих десятилетий правительства как США, так и Китая стремились всячески заставить людей откладывать больше. В начале 1950-х в США появились специальные налоговые льготы — личные пенсионные счета, льготные пенсионные планы 401 (k) и 403 (b) и казначейские сберегательные облигации.

В коммунистическом Китае, где не было подоходного налога, население заставляли сберегать больше за счет пропагандистских кампаний, в том числе агитационных плакатов, которые некоторые коллекционируют. На плакате 1953 г. изображена группа счастливых рабочих, вносящих деньги в Народный банк Китая в обмен на государственные облигации. На плакате 1990 г. герой коммунистической пропаганды Лэй Фэн с улыбкой выводит на копилке слово «Сберегай!». В этот же период на улицах китайских городов появились большие красные транспаранты: «Да здравствуют сбережения!». Именно этим патриотическим кампаниям Китай обязан своему нынешнему высокому уровню сбережений.

Современная экономическая история Китая началась в 1978 г., спустя два года после смерти председателя Китайской коммунистической партии Мао Цзэдуна. В своей эпохальной речи на третьем пленуме XI съезда КПК вице-премьер Дэн Сяопин недвусмысленно заявил, что правительство будет поддерживать частные инвестиции. Так началась эпоха китайского экономического чуда.

В конце 1970-х небольшие китайские деревни, например Хуаси и Лютуань, осуществили инвестиции в местное производство. Успех принес им славу, они стали образцом для всего Китая. В этих деревнях сбережения — в виде труда или денег, вложенных в местные предприятия, — были, по сути, требованием, выдвинутым старейшинами.

Один из наших студентов, Энди Ди У, отправился по нашей просьбе в деревню Лютуань, чтобы проинтервьюировать ее мэра Шао Чанцзуэ. Мы хотели узнать, как руководство сумело заставить людей пойти на такие жертвы для укрепления бизнеса. Шао Чанцзуэ руководил деревней несколько десятков лет — все то время, что она превращалась из бедной социалистической общины в образец бережливости и предприимчивости для всего Китая.

Еще в 1972 г. Шао сам положил начало переменам в Лютуани, нелегально поставив у себя сталеплавильную печь. Когда реформы позволили легализовать этот бизнес, в 1982 г. он передал печь деревне, жители которой стали акционерами его предприятия. На вопрос о том, что же заставило мэра передать свою собственность деревне, Шао ответил: «По разным причинам. Самая главная: я не хотел выделяться на фоне односельчан. Если бы они оставались нищими, тогда как я процветал, я бы чувствовал себя ужасно. Хочу иметь возможность смотреть в глаза своим землякам. Разве можно процветать, когда вокруг все бедные?»