Читать «[email protected] (ФАНТОМ - ЛЮБОВЬ)» онлайн - страница 78

Это были Веркины заветы и приметы.

Она учила Фильку всяким глупостям и при встрече с попами всегда хваталась за пуговицу: от сглазу.

Неудача не входила в Филькины планы.

Богомаза же сие действие отрока страшно разозлило, он подскочил к малому и схватил его за другую пуговицу.

— Не веруй в россказни и дурь мирскую! Не тебе решать, где оступишься, а где кладезь отыщешь, веруй в Отца и Сына и Святого духа и моли Господа о милости в житие земном и в царствии небесном!

Он вращал красными от перепоя глазами в одну сторону, а пуговицу — в противоположную, Филька оторопел и не знал, что ему предпринять, но тут богомаз выдрал «с мясом» злосчастную костяшку, отшвырнул в сторону и уже радостным тоном завершил утреннюю проповедь:

— В наказание — дастся тебе знание! Жизнь пройдёшь, вершин достигнешь, дважды смутишься, трижды услышишь, ничего не испугаешься, из огня и полымя выйдешь, а жизнь — вода разделит пополам!

Рявкнув последние слова на всю улицу, попик потащился к бакалейному отделу, где продавали с утра пиво, а Филька бросился искать свою потерю.

Пуговицу он нашёл, но тут вспомнил о главном.

Как ни странно, но у него прошло всякое волнение, а заодно и желание сражаться с мерзавцем-грабителем, но отменять принятое решение было не в Филькиных правилах.

Он достал штык, засунул его в рукав и шагнул к чёрной дыре подворотни.

Там было пусто.

Пусто там было и на следующий день.

И через неделю, и через месяц.

Парэлык исчез навсегда.

Ни на улице, ни в школьном дворе, ни возле «Гастронома», никогда в жизни Филька больше его не встречал. В окружении собутыльников этот тип ушёл в тёмно-синий майский вечер и словно растворился в пространстве Гончарного яра. Никто не говорил о нём, никто не строил никаких предположений относительно странного исчезновения Парэлыка. Самым удивительным было то, что никто из мальчишек и не вспоминал о нём, словно не было страха, слёз и позора, словно никто и не страдал от местного «соловья-разбойника», словно его и не было вовсе.

Мальчишкам хватало и других неприятностей в жизни.

Фильку подмывало рассказать всем и похвастаться, что это он, Филя, дал отпор подонку, но он знал, что никто не поверит, и придётся доказывать истину кулаками.

И он промолчал.

А трофейный штык — нож отдал толстому Вовке.

Подальше от греха.

Глава восьмая. Метаморфозы

Дни складывались в недели, недели — в месяцы, и Филимон всё отчётливее понимал необратимость перемен, случившихся в его судьбе.

Нельзя сказать, что все эти изменения нравились ему, но он спокойно принимал новый круг знакомств, ограниченный уровнем знания, а точнее — не знания чужого языка. Он не строил наполеоновских планов покорения новой страны и старался поменьше думать о прошлом. Телевидение подарило ему иллюзию прежнего публичного внимания и суррогат творческой жизни, но он не роптал, понимая, что каждый платит Судьбе дань за более-менее гладкие ее повороты.