Читать «[email protected] (ФАНТОМ - ЛЮБОВЬ)» онлайн - страница 72

Подозрения «дира» до глубины души оскорбили Филю потому, что хотя он и знал наизусть «Сказку о царе Салтане», но странную способность рифмовать собственные мысли обнаружил вполне самостоятельно, без всякого Пушкина, в пионерском лагере «Зеленый» в пригороде Киева Ирпене. Да, конечно, Вера Владимировна, Сашкина мама, заставила Филю прочитать Пушкинские «Египетские ночи», пока Сашка, напрочь лишённый от природы слуха, издевался над роялем. Но когда он, Филимон, попытался повторить описанную поэтом игру в «буриме», то у него получилось это легко и просто.

— А вы, Иван Николаевич, в «буриме» играете? — задиристо спросил

Филя.

Директор, демобилизованный офицер прошедший всю войну, вздрогнул от прямолинейного вопроса, но честно сознался:

— Да нет, я всё больше в «подкидного». Или в домино!

Клара Николаевна вежливо кашлянула и что-то жарко зашептала на ухо директору.

— Не может быть, — отмахнулся Иван Николаевич, — вот так, сходу?

Он с ещё большим недоверием посмотрел на Филю и вдруг грозно выпалил:

— А ну, чеши — «водка, селёдка, пионер»!

Филька знал, что как всякий любитель, впервые дающий задание игроку в «буриме», директор даст очень близкие и даже уже рифмующиеся слова. Более того, сочетание «водка — селёдка» было как бы обязательной программой любого из приятелей Алика-боцмана, который уже давно вышел из тюрьмы и с гордостью демонстрировал по вечерам залётным дружбанам Филькины способности, не бесплатно, естественно. За хорошую импровизацию взималась плата в стакан портвешка, за две — бутылка. Алик был строг, Фильке не наливал, но давал побренчать на своей гитаре и позволял стянуть сигаретку из пачки «Памира».

Не прошло и половины из отпущенной по правилам минуты на обдумывание, как Филя с достоинством произнес стих:

Когда привозят в лавку водку То очередь за ней — без меры! А на закусочку — селёдку Рекомендуют пионеры.

Хохот в учительской привлек внимание прохожих на улице, а когда отсмеялись, Иван Николаевич достал ручку и вывел на Филькином сочинении пять с минусом.

— А почему с минусом? — переспросил обнаглевший Филька, хотя прекрасно знал, что пару — тройку ошибок в тексте влепил обязательно.

— Потому что — не Пушкин! — строго нахмурил брови директор. — А ну, давай что-нибудь про сбор металлолома!

Филькина судьба была решена. Он был зачислен в школьную агитбригаду, где на десять девчонок он был единственным мужчиной. Его это ничуть не смущало, на всех смотрах художественной самодеятельности он лихо декламировал свои и чужие сочинения, хотя чужих становилось всё больше, и закончилось это сплошными поэмами про Партию и Ленина.

Еще два-три года учителя пытались вложить в его голову теоремы, формулы и таблицу Менделеева, но затем просто стали закрывать глаза на полное Филькино равнодушие к точным наукам. Победы агитбригады на смотрах и конкурсах приносили славу родной школе, а на математических конкурсах побеждал лучший друг Сашка.

Так Филе открылся первый способ эксплуатации Божьего дара.