Читать «MOSKVA–ФРАНКФУРТ–MOSKVA (Сборник рассказов 1996–2011)» онлайн - страница 90

Ленка немного от такой жизни затосковала, тут и вспомнила она про Машу, давнюю подругу, немногословную и преданную. И решила заманить её к себе. Чтоб хоть было с кем поговорить. Маша Макарьева, студентка филологического факультета, была рыжая, чуть полная и медлительная. Ещё у неё имелся один изъян, на первый взгляд не значительный и малозаметный: Маша не умела, вернее сказать, слабо могла различать запахи. Но ведь и так понятно, что обоняние — тонкая штука. Без него можно прожить, если слишком во всё не внюхиваться, не воспринимать Зюскинда с его книжкой всерьез, а просто верить в существование ароматов.

Она приехала по протекции Ленки работать опер-мэдхен, то есть гувернанткой в немецкую семью. Семья хорошая: отец архитектор, мать учительница, двое детей и свой дом.

Ленка всё Маше поначалу рассказывала, объясняла, как тут чего и почему. Вводила в курс дела. Про Грегора старалась плохого не говорить.

— Мой Гриша — сущий гений, недавно выпил банку пива, а потом ножницами и перочинным ножиком вырезал из банки профиль нашего хаузмайстера.

— Кто этот хаузмайстер? — спросила Маша, хотя Ленка уже пару раз ей о нём рассказывала.

— Ну, Машка, дырявая башка! Этот герр Кляйне следит типа за чистотой в доме. Похож на Пушкина.

— Ах — это Кляйне, который похож на Пушкина!? — Маша цеплялась за брошенную подругой подсказку, как за соломинку.

— Ну.

— А-а.

— Так, я и думаю, я Гришиного Пушкина маме в посылку вложу. Мама ж у меня русский ещё преподаёт, а ей для оформления кабинета нужно…

Потом, когда совсем невмоготу стало, у Ленки будто сорвало стоп-кран: звонила Маше каждый день, жаловалась на Грегора, плакала. Развёрнутые картины недостатков мужа пестрели метафорами и гиперболами. Ближайшая цель — развод, основное осложнение на пути — проблема с визой.

— Ты выжидай, учила Маша, — вида не показывай. Чтоб он не заподозрил… А как визу дадут, так и тикай.

— Он уже, гад, заподозрил. Видеть его не могу, фашистская морда, — ревела Ленка.

— Вот же ситуация, — размышляла вслух верная подруга. — А чего раньше?

— Чего раньше? — плакал в ответ голос в трубке.

— Ну, ты ж говорила, он и по-русски понимает, и родная душа, Пушкина маме из банки вырезал, — пыталась разобраться Маша.

— Раньше! — кричала Ленка сквозь слезы. — То раньше было! Русский сразу забыл, потому что ехал в Томск не язык изучать, а жену искать. Задачу выполнил. Получил, чего хотел. Ласку, тепло и уют.

— А характер, характер ведь у него добрый?

— С таким добрым характером, …знаешь… кто с таким характером живёт? Простейшие существа, типа амёбы, типа инфузория, блин, туфелька.

Поревев вдосталь, Ленка успокаивалась, отводила душу и терпела. После того, как истёк семилетний срок, и Ленка получила долгожданную визу, мужу-недругу был нанесён решающий удар: Ленка на следующий же день подала на развод, получила вскоре справку об аннулировании брака и вышла с ней в новый мир, щурясь, как обитатель барака, идущий из плена.