Читать «MOSKVA–ФРАНКФУРТ–MOSKVA (Сборник рассказов 1996–2011)» онлайн - страница 87

— Доехали с остановками, — ответил ей мужской голос.

Сусанна Марковна встала со стула и обернулась к залу.

— Хлопайте давайте. Я так чувствую, это конец.

Слушатели встали и оживились, громко стали бить в ладоши. Все были горды собой, что досидели до финала, и можно уходить домой.

Сусанна Марковна закричала «Браво!» Теперь настала её очередь. Она, словно дирижёр, повернулась спиной к Соне и взмахивала руками — командовала аплодисментами.

— Однако, где вы нашли эту прелесть? — спросила Муся.

Вместо ответа, дирижёр крикнула:

— Тихо! Через пятнадцать минут второе отделение. Двери я закрыла. В туалет сходить можно на двор. Ключ брать у меня, выходить по одному!

— Слушайте, Сусанночка, так нельзя. У меня после этого бедлама голова болит уже. И Рома — больной человек…

В зале поднялся лёгкий шум. Но организатор концерта оставалась непреклонна. И Паша пошёл раскланиваться со знакомыми и малознакомыми зрителями. Подошёл к Сусанне Марковне.

— Так рада, что вы пришли, Павлуша, а то придут и сразу драпать, — заговорила она. — Но вы, умница! Главное, какой эффект появления! Вы произвели взрыв. У меня перехватило дыхание в лёгких. Я даже подумала, жалко, что вы не конферансье.

— К-какой из меня к-к-конферансье?

— Вы, знаете, когда я познакомилась с диктором Кирилловым, я тоже так подумала. Какой из тебя конферансье? Так ведь работает, читает с бумажки. Ему там пишут. А Сонечка? Ростропович с Вишневской! Идите к ней, тут все наши уже предвкушают ваше первое свидание.

Кукин решил пойти поискать ту, ради которой здесь появился. Но Сони, будто след простыл. Он попросил у Сусанны Марковны ключ и вышел на улицу. Там начинал моросить дождь. Паша решил, что искать человека в шикарном платье под дождём было бы глупостью. А вдруг он её найдёт на улице, а она вышла в туалет? Иди знай.

Пришлось вернуться и встать поодаль, чтобы не подвергнуться расспросам малознакомых, но таких любопытных людей с посёлка.

Сусанна Марковна громко рассказывала «за одесскую звезду», о её талантах и трудолюбии.

— Я помню, всегда шпана у нас в доме стёкла бьёт. Поймаешь такого, ведёшь к родителям. Веди к отцу, я сказала. А Сонечка сидит, играет. Дома и дома. Серьёзная музыка, не знаю, как называется, вроде Шопена, похоронный марш.

Зрительницы почтенного возраста закивали головами. Паша решил вернуться на сцену и пройти назад к пожарному выходу.

В полумраке коридора он различил доску с торчащими гвоздями. Кукин перевернул доску и поискал, куда бы её убрать. В этот момент он услышал тихий плач рядом с собой и догадался, что это Соня. Она стояла, уткнувшись головой в стену, черное платье сливалось с чёрной же стеной, только белые плечи едва проступали. Плечи вздрагивали. Паша с доской под мышкой подошёл сзади и опустился в темноте на предмет мебели, напоминавший кухонный шкаф.

— С-с-оня, я дико извиняюсь. Вы от радости плачете или от меня?

Пианистка замотала головой.

— От меня? Ну, так получилось. Н-ну, зачем же вы плачете, как, ей Богу, ребёнок? Вы играли з-з-замечательно.