Читать «Заговор» онлайн - страница 99

Боже мой, думал Рущиц, боже мой... Как тут быть, как не спугнуть мальчишку, не замкнуть его в себе из-

¹ Возможно, читатель усомнится в способности человеческой памяти фиксировать столь сложный диалог. Под именем Максима выведен реальный человек — Б. В. К о б ц о в, отличавшийся феноменальной памятью. (Прим, авт.)

лишним любопытством? А как же с принципами, которые он всячески поддерживает в Максиме, и вдруг начнет задавать вопросы? Как быть? И от Сергея ничего пет, ни адреса, по которому можно было бы написать, предложить встречу, посоветоваться... А главное* не подорвать бы веры мальчишки в существование в мире порядочности, рыцарства и благородства. Вера эта необходима ему кйк воздух. Андрей вот поверил в версию о влодеях большевиках, и теперь с ним очень трудно. Спасти бы для России хотя бы одного из двух Рязановых.

Он плохо спал ночью, ворочался, вставал, курил. В саду под окнами сеял мелкий, занудливый дождик. Мостовые фонарики на Бендлерштрассе освещали кусок антрацитово-черного асфальта с будкой шуцмана на углу. Что стережет здесь полицейский? Почему здесь ноет? Впрочем, очень многое в этой стране трудно осмысливалось Рущицем. Скорей бы в Россию, родную, понятную до последней травинки! Сколько уже лет без нее!

Вне всякого сомнения, барон имеет отношение к той организации, которую разыскивает Старкевич. И Сережа — если б он знал, что не надо ехать на край света, чтобы искать ее следы! Что же предпринять?

Смятение надолго овладело им. Почти каждый день приезжали гости, а он не знал содержания их бесед с бароном. Максима нельзя было насторожить, спугнуть. Оставалось одно: вести прежнюю линию на открытие им России, не такой, как твердили о ней все, начиная о барона и кончая берлинскими газетами, а настоящей, той, которая существует на самом деле.

Теперь он удалялся в свою комнату сразу после ужина, демонстрируя скрупулезную исполнительность. Все чаще и чаще стал он ловить на себе внимательный взгляд Карла Владимировича. Казалось, барон решает для себя какой-то мучительный вопрос и никак не может прийти к определенному мнению. Рущиц совсем перестал выходить за пределы усадьбы, разве только для прогулок с Максимом. Андрей появлялся по выходным дням — молчаливый, подтянутый, старался теперь реже говорить по-русски. Раза два проскользнуло в его речи выражение: «Мы — немцы...», отмеченное не только Рущицем, но и бароном.

Гости появлялись теперь почти каждый день. Прибежали по нескольку человек, молча проходили в каби-

нет Карла Владимировича. Был это народ солидный, неторопливый, знающий себе цену, однако барон никогда не встречал их на крыльце или в гостиной. Здесь, на Бендлерштрассе, решались серьезные дела.

Днем, когда с Максимом занимались учителя, Рущиц большую часть времени проводил в тире. Запасы патронов для маузера регулярно обновлялись, и Константин Васильевич палил в мишени до одурения. Иногда приходил Генрих, молча садился сзади, у стены, и наблюдал за его упражнениями. Константин Васильевич никогда не обращался к нему с вопросами, и сторож начал полегоньку отходить. Пару раз скупо похвалил аа стрельбу, а на предложение попробовать свои возможности сказал: