Читать «Заговор» онлайн - страница 90

Жизнь в особняке на Бендлерштрассе была размеренной и неторопливой. Слуги приходили к семи утра и уходили в восемь вечера. Кроме семьи барона, состоявшей из него самого, фрау Цецилии, Андрея и Максима, в усадьбе оставались лишь сторож Генрих — рыжеватый детина лет сорока пяти, с могучим торсом борца или грузчика, и его молчаливая жена Анни. Жили они во флигеле, и барон вызывал кого-либо из них по надобности посредством телефона. После восьми усадьба погружалась в полутьму, и непосвященному казалось, что жизнь замирает здесь до следующего утра. Гасли канделябры на лестнице и в коридорах; наступала тишина, нарушаемая лишь шагами герра Карла, следующего из кабинета в библиотеку. Ужинали в столовой при слабом свете, почти не разговаривая, и расходились по своим комнатам. Только со временем понял Рущиц, что основная деятельность барона начиналась именно с наступлением вечера, а сейчас, в эти первые месяцы жизни в усадьбе, он только еще пытался осмыслить все увиденное.

Первый серьезный разговор с бароном состоялся на третий день после отъезда Сергея. Зашел Максим и позвал его к барону.

—    Что мне с собой брать? — спросил Рущиц.

—    Не знаю. — Максим присел на краешек стула. — Дядя сказал позвать вас, а мне дал поручение в библиотеке.

Карл Владимирович сидел у себя в кабинете немного чопорный, в безукоризненно отглаженном костюме, с бабочкой на шее. Толстая пачка бумаг лежала перед ним, и он на каждой из них делал пометки, складывая их затем в две разные стопки. Когда Рущиц вошел, он еще с полминуты не поднимал головы, потом мягким движением отодвинул бумаги и указал на кресло перед столом:

—    Прошу, Константин Васильевич.

Он несколько мгновений глядел прямо в глаза собеседнику, потом открыл ящик стола и протянул Рущицу какую-то бумагу.

—    Читайте, Константин Васильевич. Можно не вслух, а про себя.

Это была странная бумага. В ней, в форме частного письма от некоего Шубина, сообщалось об основных жизненных вехах его, Константина Рущица. Даже вербовочный помер Иностранного легиона и информация о дезертирстве. Хотел бы знать Костя, где находилась та канцелярия, которая смогла выдать барону столь обстоятельную справку. Пока Рущиц читал, Карл Владимирович раскуривал трубку.

—    Ну? — Это прозвучало то ли вопросительно, то ли утвердительно.

Рущиц еще не успел переключить свое внимание с текста на барона и поэтому вынужден был задать свой вопрос:

—    Что вы имеете в виду, Карл Владимирович?

Барон чуть заметно усмехнулся:

—    Я хотел бы знать ваше мнение об этом документе.

—    Все верно.

—    Отлично, Константин Васильевич. Мне приятно, что вы не повторяете своей смешной версии относительно добровольного прощания с легионом. Будем считать, что мы с вами забыли об этой неурядице. Итак, я поясню мотивы своих действий. Вы оказали моей семье большую услугу — это фундамент, на котором я надеюсь и дальше строить наши с вами отношения. Но, вводя вас в свой дом, я обязан знать вашу суть. Я должен вам доверять, иначе вам нельзя жить в моем доме. Эти мысли и определили мой замысел. Меня устраивает ваша биография: я не верю в святых и подвижников. В легионе вас научили виртуозно пользоваться оружием — что ж, и это не из худших качеств. Я вижу вашу привязанность к моим племянникам — отлично, надеюсь, часть этого чувства перейдет на меня, потому что я не собираюсь вас обижать и хотел бы надеяться на вашу дружбу. У меня в доме будут бывать разные люди, и тут я хочу вас предупредить. Любопытство в моем доме наказуемо так же строго, как и воровство. До сегодняшнего дня вы получали полторы тысячи марок в месяц — это заработная плата хорошего инженера. С сегодняшнего дня вы будете получать вдвое больше. Но с этого момента мы будем считать, что мы подписали коп-