Читать «Голос и ничего больше» онлайн - страница 74

Некоторые кинематографические примеры используют акусматическую власть телефона. Вспомните «Когда звонит незнакомец» (Фред Уолтон, 1979), в котором анонимный угрожающий звонок может в одно мгновение трансформировать привычную домашнюю семейную обстановку и населить ее тайными силами. Источник голоса может находиться где угодно — на самом деле, «когда звонит незнакомец», как коротко сообщает название, все тут же меняется радикальным образом, дом оказывается во власти «отчуждения» (Unheimli-chkeit), и, как в фильме, незнакомец, конечно, всегда звонит изнутри самого дома: невидимый источник находится так близко, насколько это возможно, и дом не может быть в безопасности, пока источник голоса не раскрыт.

Экран, маскирующий голос, нарушает душевное спокойствие, он заставляет нас мысленно перешагнуть на другую сторону. «Занавеса Пифагора

недостаточно для того, чтобы отвлечь наше любопытство, которое инстинктивно, почти непрерывно поглощено вопросом о том, что же скрывается за ним»¹³. Ситуация, кажется, повторяет известную гегелевскую параболу о завесе, скрывающей внутреннее от внешнего и за которую нам следует зайти — не только для того, чтобы увидеть, что находится за ней, но и для того, чтобы было что здесь увидеть, а именно самих себя, шагающих за занавес¹⁴. Так, при помощи акусматического голоса мы «всегда уже» зашли за экран и окружили загадочный объект фантазией. Голос за кадром не просто питает наше любопытство, но и привносит некоторое отрицание, выраженное формулой: «Я хорошо знаю, но все-таки»¹⁵. «Я хорошо знаю, что у голоса должна быть естественная и объяснимая причина, но я все-таки верю, что он окружен тайной и наделен магической силой». Он нас дразнит и тревожит вопреки нашему осознанию. Он пред-

ставляет сбивающую с толку причинность, как эффект, лишенный настоящей причины. «Акусма-тическая ситуация <... > в качестве результата имеет идею о причине, которая овладевает нами, преследует нас»¹⁶. И мы могли бы утверждать, что эффективность акусматического механизма как раз раскрывает фундаментальное качество голоса, отмеченное нами с самого начала: он всегда демонстрирует то, что представляется как следствие освобождения от его причины. Есть несоответствие между его источником и его слуховым эффектом, расхождение, которое никогда не может быть устранено¹⁷. Этот элемент должен также слу-

жить нам напоминанием о том, что методологическое изолирование голоса, которое мы поставили себе в качестве цели, всегда является упрощением: объект голоса проявляет себя в сопоставлении с видимым и визуальным, мы не можем отделить его от взгляда, помещающего его в необходимые рамки, так что как взгляд, так и голос возникают в качестве объектов в разрыве, ввиду чего они никогда не могут быть полностью согласованы.