Читать «12 великих античных философов» онлайн - страница 671

– А если ты сейчас отправишься, – спросил Кир, – как скоро ты будешь у себя?

– На третий день я смогу уже остановиться на ужин в своей стране, – ответил Гадат.

– А, как ты думаешь, ты уже застанешь там ассирийца?

– Наверняка; ведь он будет спешить покончить с походом, пока, по расчетам, ты будешь еще далеко.

– Ну а я, – спросил тогда Кир, – на какой день я смог бы добраться до туда со своим войском? На это Гадат сказал:

– У тебя, господин, уже большое войско, и ты не сможешь дойти до моего дома меньше чем за шесть или семь дней.

– Тогда, – сказал Кир, – отправляйся как можно скорее, а я двинусь за тобой со всей возможной поспешностью.

Итак, Гадат отправился в путь, а Кир созвал к себе всех предводителей союзных отрядов – их было уже много и они казались людьми вполне достойными – и сказал, обращаясь к ним, так:

– Союзные воины, Гадат оказал нам, по общему мнению, великую услугу, и сделал он это раньше, чем мы ему сделали хоть что-то хорошее. Теперь же, как сообщают, ассирийский царь намерен вторгнуться в его страну, во-первых, из-за вполне понятного желания покарать его за тот великий ущерб, который, как он считает, ему причинил Гадат, а, во-вторых, вероятно, также из убеждения, что если подданные его за свое отпадение к нам не будут им наказаны, а за свою верность ему будут гибнуть под нашими ударами, то очень скоро никто, по всей видимости, не захочет оставаться в союзе с ним. Поэтому, воины, я полагаю, мы совершим теперь прекрасный поступок, если окажем действенную поддержку нашему благодетелю Гадату. Мы поступим только справедливо, воздавая благодарностью за услугу, однако, вместе с тем, как мне кажется, мы совершим и крайне полезное дело для нас самих. Ведь если всем будет видно, как мы стремимся превзойти причиняющих нам зло – злом, а оказывающих нам благодеяния – благодеяниями, [1090] то благодаря этому, естественно, многие захотят стать нашими друзьями и никто не пожелает быть нашим врагом. А если окажется, что мы бросили Гадата на произвол судьбы, то скажите тогда, ради всех богов, какими речами мы сможем впредь убедить кого-либо оказать нам услугу? Как осмелимся мы отзываться с похвалою о самих себе? Как сможет кто-либо из нас смотреть в глаза Гадату, если мы уступим ему в благородстве – мы, столь великие числом, – одному человеку, и притом так искалеченному? [1091]

Вот что сказал Кир. А все присутствующие горячо одобрили его речь и согласились с его предложением.

– В таком случае, – распорядился Кир, – коль скоро и вам по душе такой план действий, давайте оставим при вьючных животных и повозках тех из наших людей, которые более всего пригодны, чтобы сопровождать обоз. Поставим над ними начальником и дадим им в вожатые Гобрия, ибо он знает дорогу, да и в других отношениях вполне надежен. Сами же мы на лучших конях и с лучшими людьми пойдем вперед, взяв с собой провизии на три дня: чем легче и чем неприхотливее будет наш багаж, тем с большим удовольствием в последующие дни мы будем завтракать, ужинать и ложиться спать. Теперь, – продолжал он, – о порядке, каким мы будем следовать. В авангарде ты, Хрисант, поведешь воинов, облаченных в панцири. Дорога здесь ровная и широкая; ты поставишь всех таксиархов впереди, а каждый таксис пусть идет следом, цепочкой по одному человеку. В таком сомкнутом строю мы сможем идти самым скорым и безопасным образом. Я именно потому велю идти во главе колонны воинам, одетым в панцири, что эта часть войска самая тяжеловесная. Если во главе колонны будет идти отряд воинов, двигающийся медленнее остальных, то, естественно, все другие, более подвижные, будут легко поспевать за ним, а когда ночью возглавляет движение самая быстрая часть, то ничуть не удивительно, что походная колонна разрывается, так как авангард убегает вперед. [1092] Вслед за ними, – продолжал Кир, – ты, Артабаз, поведешь пер сидских пельтастов и лучников; [1093] затем ты, мидянин Андамий, – мидийскую пехоту; затем ты, Эмбас, – армянскую пехоту; после ты, Артух, – гирканцев; за ними ты, Фамбрад, – пехоту саков; и, наконец, ты, Датам, – кадусиев. Пусть и эти тоже все поставят в первой линии таксиархов, справа от своих колонн пусть поместят пельтастов, а слева – лучников; при таком порядке движения воины эти будут в большей боевой готовности. За пехотинцами пусть следуют обозные слуги всех отрядов. Их начальники должны следить за тем, чтобы они укладывали весь багаж до того, как лечь спать, а рано утром со своими тюками занимали в строю отведенное им место и следовали за воинами в должном порядке. За обозными слугами перс Мадат поведет персидских всадников, и тоже поставит сотников впереди, а каждый сотник пусть ведет свой таксис, построенный в цепочку по одному, как и у начальников пехоты. За ними мидянин Рамбак поведет в таком же порядке своих всадников, а за ними ты, Тигран, – свою конницу. А дальше все остальные начальники конницы, каждый с теми воинами, которых он привел к нам. Затем пойдете вы, саки. А в самом конце пусть идут кадусии, которые последними и пришли к нам. Ты, Алкевн, их предводитель, следи отныне за всеми идущими сзади и не позволяй никому отстать от твоих всадников. Все следите за тем, чтобы совершать движение в полной тишине – и, вы, командиры, и все вообще рассудительные воины. Ведь ночью все приходится воспринимать и замечать скорее ушами, чем глазами, и беспорядок ночью может возникнуть гораздо больший и труднее исправимый, чем днем. Вот почему надо строго хранить молчание и держаться своего места в строю. Когда вам придется выступать ночью, ночные стражи следует назначать насколько можно краткими и частыми, чтобы длительная бессонница от несения караула никому не вредила на походе. [1094] Когда надо будет выступать в поход, надлежит подавать сигнал рожком. Тогда все вы, захватив необходимое, направляйтесь по пути, ведущему к Вавилону, причем каждый воин в походной колонне должен побуждать позади стоящего поспешать за ним.