Читать «100 великих тайн Нового времени» онлайн - страница 155

В канун опыта, задуманного Леппихом, Ростопчин выпустил обращение к жителям Москвы и уведомил государя о предстоящем 23 августа пуске. Однако в тот день шар не взлетел, как и в последующие дни. Любопытство горожан, возбужденное объявлением Ростопчина, стало потихоньку угасать, а несостоявшееся обещание – забываться.

Ростопчин, выполняя волю Александра I, продолжал заботиться о судьбе изобретения Леппиха, пока не убедился в полной его несостоятельности. 29 августа он писал Александру: «С прискорбием извещаю Ваше Величество о неудаче Леппиха. Он построил шар, в котором должны были находиться 5 человек, и назначил час, когда он должен был подняться. Но шар не поднимал и двух человек. Большая машина не готова, и, кажется, нет надежды на успех, которого ожидали от этого предприятия. Леппих – сумасшедший шарлатан».

Из-за подхода наполеоновской армии к Москве, создававшаяся в Воронцове «летательная машина» с лодкой-гондолой, а также все рабочие-строители были отправлены в Нижний Новгород. Несмотря на весьма печальные результаты задуманного предприятия, Ростопчин по пожеланию Александра в сентябре 1812 г. отправил изобретателя Леппиха в Петербург.

Казалось бы, что вследствие полного разгрома французской армии и выдворения ее из России надобность в дальнейших работах над дорогостоящим детищем Леппиха должна была отпасть. Но из архивных материалов явствует, что еще два года в окрестностях Ораниенбаума под Петербургом продолжалась работа по созданию «летательной машины», однако все старания по ее запуску были, увы, тщетны.

Загадочный пожар Москвы 1812 г.

Московский пожар, бушевавший в городе в течение пяти дней со 2 по 6 сентября (с 14 по 18 сентября по новому стилю) 1812 г., чаще всего вспоминается в связи с большими разрушениями и гибелью в огне огромного количества предметов материальной культуры и искусства. Вряд ли нужно что-то добавлять к тому факту, что погибло более 70 % всех московских зданий. Однако так сложилась историческая традиция, что практически никакого внимания не обращают на то обстоятельство, что в московском пожаре погибли около двух тысяч тяжелораненых русских солдат, которых отступающая армия Кутузова не могла взять с собой. Они были оставлены, по военному обычаю того времени, на попечение противника, то есть занявшего Москву со своей армией Наполеона, были беспомощны и не могли, конечно, рассчитывать, что французы будут рисковать в огне своими жизнями ради их спасения.

Но и материальные потери были, конечно, огромны. При том, что после победы над французами в пропагандистских целях зачастую масштабы пожара преувеличивались и говорилось едва ли не о полном разорении Москвы. В действительности это было не так, однако пожар, начавшийся сразу в нескольких местах и постепенно распространявшийся при отсутствии специальных пожарных команд и оборудования, действительно обошёлся Москве дорого: из девяти с небольшим тысяч московских жилых домов сгорело шесть с половиной тысяч, из 329 храмов погибло 122, исчезли с лица земли более восьми тысяч торговых, складских и иных хозяйственных помещений.